Слезы темной воды - Корбан Эддисон (2015)

– Хорошо, – сказал он и последовал за ней в лишенную окон комнату для общения с адвокатом, расположенную на пути к камере. Там они сели за стол, и Меган достала блокнот и ручку.

– Суд в июне означает, что у нас будет много работы, – сказала она. – На «Трумэне» вы сделали изобличающие вас заявления. Я не буду смягчать их, я собираюсь играть против обвинения. Но буду откровенна: я вряд ли добьюсь большого послабления. Если ничто не изменится, они повесят вас за ваши собственные слова. Я уже говорила это раньше, повторю еще раз: я ни на секунду не верю в то, что на яхте все случилось так просто, как утверждают ваши люди. Я не думаю, что «Шабааб» имеет к этому какое-то отношение. Что там произошло на самом деле, Исмаил? Я не смогу вам помочь, если вы не поможете мне.

Их взгляды встретились. Чем дольше он находился рядом с ней, тем больше она напоминала ему Пола.

– Я вам уже говорил. Мы заключили сделку, и мы собирались сдержать слово. Но военные нарушили свое.

Она покачала головой:

– Не то. Я могу разобрать каждую ошибку, допущенную военными, – и, поверьте мне, я это сделаю, – но они не стреляли в заложников. Это вы сделали. По крайней мере, так говорит ваша команда. Вы ни разу не признали этого прямо, но и не отрицали. Это не шутки, Исмаил. Вы играете в кости со своей жизнью.

– Какая разница? – спросил он, глядя прямо на нее. – От обвинения в пиратстве меня ничто не спасет. Вы сами сказали: минимальный приговор – это жизнь в тюрьме до конца моих дней.

– Поверить не могу! – воскликнула она. – В тюрьме или не в тюрьме, жизнь намного дороже смерти. Они хотят казнить вас. Если вы сами этого хотите, то это ваш выбор. Но я не собираюсь помогать вам совершать самоубийство. Либо расскажите мне правду, либо я попрошу суд найти вам другого адвоката.

Он отвернулся, чувствуя сильнейший внутренний конфликт. Подобно брату, она прекрасно умела убеждать. Но она не могла постичь всей глубины расчетов, которые происходили у него в голове. Его жизнь кончена. Он знал, что не проведет больше и дня на свободе. У него остались лишь два желания: спасти Ясмин и отомстить за уничтожение своей семьи. Был шанс – хоть и отдаленный – достичь этих целей одновременно. Но, чтобы этот гамбит сработал, без помощи Меган было не обойтись.

– Если вы хотите знать, что произошло на яхте, я расскажу, – негромко произнес он. – Я это сделал. Это я нажимал на спусковой крючок. Теперь вы счастливы?

Меган устало откинулась на спинку стула.

– Хорошо, – с оттенком грусти в голосе произнесла она. – С этим я смогу жить. Но мне нужно знать, почему вы это сделали. Вы принимали наркотики? Вас заставили? У вас помутилось сознание? Вы могли спастись, не причинив Паркерам никакого вреда.

Он покачал головой:

– Причина не имеет значения.

Ее глаза сверкнули:

– Вы слишком умны, чтобы верить в это. Если вас принуждали к этому или ваша способность действовать рационально была снижена, мы можем на этом построить защиту.

Он уставился на темное пятно на столе, изъян в текстуре древесины.

Когда тишина стала неудобной, Меган спросила:

– Что происходит, Исмаил? Почему у меня такое чувство, что мною манипулируют?

Он снова посмотрел на нее и испытал ощущение дежавю. Ему было нужно, чтобы она доверяла ему, точно так же, как ему было нужно, чтобы Пол доверял ему. От этого зависело все.

– Я не могу назвать причину. Пока. Но назову. Я хочу, чтобы вы приняли это.

Она смотрела на него не моргая.

– Я сделаю это при одном условии. Я хочу выяснить, как это все началось. Мне нужен доступ к вашей семье. Я хочу, чтобы жюри узнало, кто вы на самом деле.