Когда Алджир сбавил скорость, девушка снова посмотрела на него. Искаженное лицо его было покрыто потом: губы крепко сжаты, напряженный взгляд устремлен вперед. Его вид ужаснул Норену. Она инстинктивно почувствовала, что он вот-вот бросится на нее. Норена читала сообщения об изнасилованиях и убийствах, время от времени появлявшиеся в газетах. Но не придавала им особого значения, уверенная, что с ней ничего подобного произойти не может. По ее мнению, в большинстве случаев погибшие девушки сами были виноваты. Они одевались и вели себя так, что просто напрашивались на неприятности. Но с какой стати этот человек будет нападать на нее? Она не подавала ему никакого повода. Если, конечно, он не один из тех ужасных маньяков, о которых все наслышаны. Но он не может быть маньяком. Он мамин адвокат. А был ли у мамы адвокат? Она никогда не упоминала о нем. Норена снова посмотрела на Алджира, который уже остановил машину и вытаскивал ключ зажигания. Он намеренно прятал от нее глаза. Это было ужасно! Если бы она увидела выражение его глаз, то поняла бы, что он задумал. Его движения были нарочито неторопливыми. Она заметила, что рука его дрожала, когда он вытаскивал ключ.

Пляж с холмиками дюн, желтеющими пучками высохшей травы и широкой лентой сырого песка, обозначавший полосу прилива, простирался на многие мили, безлюдный и пустынный. Морской бриз крепчал, закручивая сыпучий песок в маленькие воронки. Так неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом росли покатые дюны, нарушая однообразие ровной поверхности пляжа.

Норена сама не заметила, как нажала на ручку дверцы машины. Дверца распахнулась, и девушка выскочила из машины. Алджир попытался схватить ее, но она увернулась и побежала по рыхлому песку так быстро, как только могла.

А бегать Норена могла очень быстро. Недаром она хорошо играла в травяной хоккей и баскетбол. Недаром выигрывала стометровку у сильных соперников в колледже. К тому же до сих пор не случалось, чтобы от результата забега зависела ее жизнь. Сейчас же, мчась по пляжу, она понимала, что на карту поставлена ее жизнь. Подгоняемая этой мыслью, Норена бежала со скоростью, в сравнении с которой меркла скорость ее победного спринта.

Застигнутый врасплох, Алджир смотрел ей вслед. Он никак не ожидал, что эта девчонка может так бегать.

А если она убежит и все расскажет?!

Он выскочил из машины и бросился за ней. Расстояние между ними было ярдов сто, и оно увеличивалось. Кто бы мог подумать, что эта сучка такая прыткая? Казалось, ее длинные ноги едва касаются песка. У него уже появилась одышка.

Единственной разминкой для него была игра в гольф время от времени. От такой пробежки он совсем задохнулся. И хотя продолжал бежать, понимал, что Норена удаляется от него все больше и больше. Наконец она совсем исчезла за высокой дюной.

Алджир добежал до дюны. Он дышал с трудом, сердце бешено колотилось. Он вскарабкался на дюну и осмотрелся.

Сквозь пот, заливавший ему глаза, Алджир разглядел далеко впереди фигурку, которая вырисовывалась на фоне лазурного неба. Она все еще легко бежала длинным маховым шагом, но, сменив направление, больше не мчалась наобум по протянувшемуся на несколько миль пляжу, который переходил в болотистые кипарисовые леса. Теперь она удалялась от моря в сторону гряды невысоких холмов, поросших дубом, ивой и иногда кленом, которому с трудом удавалось подняться над зарослями подлеска.

Алджир исследовал эти холмы несколько дней назад. Через густой подлесок вилась тропинка, в конце концов приводившая к грунтовой дороге, по которой они ехали от шоссе 4А.

Знала ли она об этой тропинке, которая поможет ей выйти к шоссе? Вот он, шанс поймать ее. Его единственный шанс.