Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов - Роберт М. Вегнер (2015)

И только тогда он понял. Тишина. Безбрежная, неестественная, абсолютная. Такая тишина, что пока человек в ней не окажется – не будет знать, что по-настоящему-то тишины он еще не ощущал.

– Не двигайся. Слушай.

Ее шепот был громче крика. А когда отзвучал, тишина показалась еще глубже и мертвей.

Некий звук пробился к его сознанию. Что-то как… дыхание, будто кто-то набирал воздух и выпускал его со всхлипом. Тихо, словно плачущий боялся, что его кто-то услышит.

– Ты слышишь, верно? Невиновные? Невиновных нет. Ты, я… каждый. Мы все виновны. А она – сильнее прочих. Не смотрела на меня, хоть мы и встретились несколько раз, я была слишком неважной, незначительной. А она… сказала… все сказали, что сто лет… самое большее двести. Но не три с половиной тысячи! – Она ударила его затылком о камень. – Не столько! Не столько! Слушай!

Она чуть привстала и сильнее прижала его голову к земле.

Всхлип. Словно сам мир плакал.

Он открыл глаза, сбросил с себя Малышку Канну и вскочил на ноги.

Небо. Светло-серое, оттенка полированного железа, приклеивалось к горизонту и взбиралось вверх, чтобы прикрыть весь мир непроницаемым куполом, а мир состоял только из черной равнины и вырастающих где-то поодаль каменных зубов.

Он замер.

– Где…

– Меекханцы зовут это Мраком.

– Мрак? Мрак – это…

– Это через Мрак души уходят в Дом Сна. – Казалось, Канайонесс его не слышит. – Это из-за Мрака прибывают демоны. Это за Мраком находятся реальности Бессмертных, богов, которым мы даруем свое послушание и лояльность. Так говорят. Верно?

Он тряхнул головой. Мрак? Как? Мрак – это… зло. Говорят «пусть Мрак тебя поглотит» или «проклятое дитя Мрака», и это серьезные слова. Такие, за которые порой отвечают сталью. Но это? Это место…

Он сжал кулаки:

– Всякий Знающий так говорит.

– Правда? Но почему? Потому что когда они тянутся за Силой, аспектированной или дикой, когда тянутся глубоко, сильно, до границ своих возможностей – а то и за них, они наталкиваются на барьер. И большинство описывают его как черную стену, чьи границы нельзя установить. Мрак. Но некогда… вы и не только вы… некогда называли это место Завесой. Или Стеной. Или Барьером. Хотя уже долгие века вы, как и бóльшая часть известного мира, употребляете меекханское название. Оно – безопасней.

– Безопасней?

– Завеса может приподняться, а стену можно свалить. А мрак – это мрак, нечто, что невозможно ухватить, а потому оно по природе своей неуничтожимо. Верно? Вы живете за стеной, выстроенной из неисполнившегося будущего, и делаете вид, что все в порядке. А поскольку не видите цену, которую заплачено за ваше хорошее самочувствие, то и считаете, что ничего не случилось. Как в том лесу, милый. – Она улыбнулась, и это не была добрая улыбка. – Ты бы оставил детей на жестокую и верную смерть, но поскольку сам бы ее не видел, то она не отяготила бы твоей совести. Ровно так – и с целым миром. Вы не видите страданий, которые – цена за ваше спокойствие, а даже если порой что-то до вас доходит, то вы отводите взгляд. – Она подошла и ткнула его пальцем в грудь: – Истинная тьма на самом деле скрыта здесь. В ваших сердцах. Правда же?

Он отступил, выхватил меч и выставил в ее сторону:

– Что – правда?! Зачем ты мне это показываешь?! Что ты со мной делаешь? Еще несколько месяцев – и я уйду… Зачем столько усилий?

Она приподняла брови, а он почувствовал, как кости превращаются в ледяные осколки. Под этими красивыми бровями, в этих больших глазах не было ничего, кроме чистого безумия.