Моя сказка (СИ) - Джиллиан (2015)

Когда они бывали на Тартаре, Синд всегда держалась второй. Позади кого-нибудь Если была возможность. Ведь в компании считалось, что она всего лишь травница. Несмотря ни на что. «Название, имя, определение, — учила крёстная, — многое значит в жизни. Если человек что-то назвал однажды каким-то именем, его трудно переубедить, что это имя — ложь!». Крёстная права. Принц решил, что Синд — мальчишка, и не узнал в мальчишке девушку-травницу, которая всего лишь надела парик и немного покрасила губы. Впрочем, что Норману до неё, а ей — до самоуверенного принца?

Снова взгляд на часы. Ещё минуты — даже не раздумий, а построения цепочки необходимых действий. После чего, как на автомате, быстро переоделась. Больничную одежду Синд аккуратно сложила на стуле, а сама влезла в привычные штаны, полочки рубахи связала узлом на груди — получилось что-то вроде болеро. Мысленно проверила себя. Да, болит. Но не настолько чтобы все три свободных дня отсиживаться в комнате. Ничего, она успеет вернуться к часу, когда надо будет проводить свою группу на заветную полянку… Синд знала, что поступает безрассудно. Но чёрное распирало её изнутри, и его надо было выплеснуть. А утешение ждёт только в одном месте. И достаточно бросить на это место один взгляд, чтобы вытерпеть всё на свете.

Не забыть написать записку и оставить её на столе.

Дверь в комнату она не закрыла. Кому нужны травы и лохмотья, которым грош цена? Учебники тоже есть у всех…

Теперь в окно стало выпрыгивать легче.

Знакомые кусты приняли её сразу. Оглядевшись и убедившись, что никто из травников пока не появлялся во дворе, девушка быстро перебежала каменную мостовую и прыгнула в кусты. В обычное время она бы соблазнила друзей на новое путешествие, но друзья не должны знать, что существует другая Синд. Не покорная овца. Не друг и приятель. Нет, существует именно другая.

Быстро пройдя кустарники, она вышла на еле видимую в тени вековых дубов тропку, сделала два шага по ней, а затем тщательно отсчитала семь шагов влево. И очутилась перед кустом бересклета. Удлинённые зелёные листья не очень интересовали травников, в основном работающих с лекарственными растениями, а что уж говорить об изящных ягодках предостерегающе красного цвета под ядовито-розовыми «ладошками», которые травники за семь вёрст обходят… Вот под таким кустом Синд и спрятала то немногое, что сумела утаить от мачехи, когда приехала на Студенческий архипелаг. Девушка встала на колени и вынула из травы под кустом свёрток. Быстрей, быстрей…

Уже опоясанная ремнями с оружием, хорошо пригнанными к её фигуре, — не учебными, а её собственными, Синд вытянула руку с мечом — подростковым, но для её руки удобным и сделанным когда-то отцом. Отцовский кинжал мизерикордия, фамильный, — вытянула в другую сторону. Замерла, прислушиваясь. Достаточно здорова для задуманного безумия. Фыркнула, когда поняла значение внутренней фразы.

Она устала. Устала притворяться. Устала быть той, кем её заставили быть. Если сейчас есть время стать на мгновения другой, а заодно проверить кое-что, что ей дорого, она использует это время!

До берега недалеко. До того обрыва, уже не однажды в одиночку опробованного, — тоже. Синд добежала до места быстро, не чувствуя ни боли в быстро уставших ногах, ни измученного движением тела. Адреналин кипел и не давал прочувствовать остаточную боль от недавнего избиения. Под одинокой сосной девушка подняла сук, обровняла его ножом, как короткий дротик. Взглянула на воду, кипящую страшным белым прибоем почти под ногами, и засмеялась. «Вот что меня излечит лучше всяких больниц! Ещё и вернуться успею!» Нашептала пару заклинаний и метнула заострённый сук далеко в воду. И прыгнула следом.

… На Студенческом архипелаге все маги. Даже те, кто без диплома.

Первым во сне вздрогнул Александр. Узы дружбы заставили золотистого дракона почувствовать тревогу сильно и отчётливо.

Потом застонал во сне Рик и нечаянно таким образом разбудил Бреки.