Молот и «Грушевое дерево». Убийства в Рэтклиффе - Филлис Дороти Джеймс, Т. А. Критчли (1971)

«Я переговорил с мистером Райдером по затронутому вами нынешним утром вопросу. Он согласился с мнением, что желательно похоронить Уильямса в Шэдуэлле. У него также нет возражений, чтобы труп выставили на всеобщее обозрение в месте погребения, но при условии, что это не вызовет волнений и если, по мнению магистратов, опирающихся на помощь отобранных местных полицейских и сотрудников речной полиции Темзы, не приведет к неприятностям. Будьте также любезны повидаться с коронером и обсудить всю процедуру, которая, как я понимаю, намечена на понедельник».

Письмо завершалось просьбой проконсультироваться со Стори и Марклендом по поводу распределения денег, обещанных в качестве вознаграждения.

Процедура, на которую ссылается Беккетт, хорошо известное предание позору преступника, который, не дождавшись казни, лишает себя жизни. Таких людей хоронят в темное время суток на перекрестке четырех дорог и вбивают в их трупы кол. Официальных правил на этот счет, видимо, не существовало, а традиция уходит корнями в древнее поверье, что только забив в тело преступника-самоубийцы кол, можно лишить его дух возможности возвращаться на землю и докучать живым. Значение перекрестка в святости символа креста. Но более распространено убеждение, что призрак преступника, если ему удастся вырваться из могилы, даже с загнанным в грудь колом, растеряется, не зная, какое из четырех направлений выбрать. Практика подобных захоронений, безусловно, существовала в то время, хотя уже подвергалась критике. Есть свидетельства, что последнее погребение такого рода состоялось в 1823 году. Некоего Гриффитса закопали ранним утром на перекрестке Итон-стрит, Гроувенор-плейс и Кингз-роуд, но в его труп кола не забивали. Иногда тела преступников выставляли напоказ публике. В декабре 1793 года лондонец Лоуренс Джоунс был приговорен за кражу к смертной казни, которая должна была состояться 8-го числа. Но когда в его камеру явился надзиратель, чтобы подготовить приговоренного к смерти к наставлению и последнему причастию, он нашел его мертвым. Джоунс умудрился удушиться самым хитроумным образом: обмотал завязки от штанов вокруг шеи, другой конец привязал к кольцу, к которому крепилась его цепь, и, упершись обеими ногами в стену, лишил себя жизни. Его запеленутый в саван труп в кандалах и с плотно прикрытым лицом выставили на доске на открытой повозке, а затем, забив в сердце кол, сбросили в яму в начале Хаттон-Гарден. Не исключено, что именно этот случай вспомнили магистраты, когда решали, как поступить с трупом Уильямса. Однако существовало различие: Уильямса не успели признать виновным и не приговорили к смертной казни. Он так и не предстал перед судом. И не воспользовался самым древним и почитаемым у англичан правом – заступиться перед присяжными за своих подельников.

Магистраты Шэдуэлла были не единственными людьми, у которых имелись соображения, как поступить с телом Уильямса. В выходные сэр Джон Карр писал в своем доме на Райнер-плейс (Челси) письмо министру внутренних дел, в котором настолько преобладали чувства, что это пагубно сказалось на пунктуации:

«Сэр Джон Карр выражает свое уважение мистеру Райдеру и берет на себя смелость предложить как учитывая ставшую очевидной вину негодяя вызвавшего своей жестокостью страх и возмущение среди граждан превратить его в спасительный пример низшим сословиям и провезти тело этого Уильямса от тюрьмы Колдбат до Рэтклифф-хайуэй где церемония должна продолжиться в соответствии с законом. Труп под красной тканью с открытым лицом необходимо положить на укрепленную на повозке доску куда же поместить орудия убийства и впереди оставить место для палача. Кол который вобьют в тело вручить надежному полицейскому а констеблям поручить держать толпу на расстоянии от повозки. День шествия и названия улиц по которым пойдет процессия заранее объявить в газетах».