Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис - Кристофер Бруард (2004)

Впоследствии Группа раскололась по линии дизайна, производства и маркетинга. Молодые дизайнеры, стремившиеся к независимости, основали Ассоциацию дизайнеров моды, а авторитетные торговцы ориентировались на финансируемый правительством Совет по экспорту одежды, следуя примеру уверенного старожила рынка Aquascutum, который удачно лоббировал свои интересы в министерстве торговли. Впрочем, хотя влияние лондонских оптовиков и поставщиков к концу 1950-х годов ослабевало, ряд проведенных ими коммерческих и организационных инициатив обеспечил успех и характерное лицо стиля Челси. Можно с уверенностью сказать, что именно их следует благодарить за ту краткую передышку длиной в двадцать лет, когда развитию британской моды не мешали ни спад потребления, ни банкротства, с которыми так часто приходилось сталкиваться прежде. Майкл Уиттакер, который устраивал показы Лондонской группы модных домов в середине 1960-х годов, настаивал, что «Мэри Квант и ей подобных не было бы без изначальной поддержки нашей организации»[382]. Деятельность Квант, конечно, больше отвечала чаяниям технократов вроде Карр-Джонса и Мюррея, предпочитавших деловую хватку международных корпораций скромным инициативам богемы, которые олицетворяла Кингс-роуд. Квант успешно завоевывала американский рынок: она сотрудничала с брендом J.C. Penney в 1962 году и с компаниями Butterwick Fashion и Puritan Fashions в 1964 году[383], – а в Великобритании в 1963 году открыла оптовое подразделение Ginger Group.

Квант закрепила за собой место на лондонском модном олимпе благодаря тому, что умело вела дела и, заключив ряд сделок на использование бренда, распространила на самую широкую аудиторию свое авторское видение той модной разболтанности и терпимости, которая всегда была присуща Кингс-роуд. К этому ее подтолкнул Макнейр – понимая, что производственная часть бизнеса, расположенная неподалеку на Ивз-стрит, убыточна, он посоветовал Квант сосредоточить усилия на разработке фасонов, косметики и трикотажа, которые можно было бы продавать за границу как форму товара редкого, не всякому доступного, но желанного. Девиз Макнейра гласил: «Деньги – это похвала. Если вы хорошо делаете свое дело и производите одежду, которая нравится людям, похвалой вам будет прибыль»[384]. Поточное производство одежды по фордистским принципам сменилось стремлением угождать запросам и ожиданиям клиентов – впервые о последствиях такого поворота задумалась журналистка Рома Фэрли, в 1969 году она приглашала своих читателей

вообразить амбар в унылом складском квартале. Характерный лондонский непроглядный туман сменяется пеленой дождя. На двери магазина висит объявление о приеме на работу. Внутри, за грязным окошком с надписью «Информация», вы вдруг видите роскошный гардероб, будто предназначенный для огромного гарема, – и невольно задерживаете дыхание[385].