Курс любви - Ален де Боттон (2016)

Уильяма радуют вещи, любоваться которыми забывают окружающие его взрослые: муравейники, воздушные шарики, фломастеры сочных цветов, улитки, ушная сера, рев самолета на взлете, ныряние под воду в ванне… Он ярый поклонник целого класса простых вещей, которые успели (несправедливо) стать скучными для взрослых. Подобно великому артисту, он мастерски возрождает у своей аудитории понимание так называемых мелочей жизни. Особенно ему по душе, к примеру, прыжки на кровати. Надо, объясняет он, разбег начинать из коридора и прыгать на кровать, укрытую громадной кучей обычных и диванных подушек. Крайне важно правильно держать руки в воздухе, когда бежишь к цели. Когда старые люди, как мама и папа, начинают разбегаться, они обычно сдерживаются и держат руки по бокам вниз, а то еще и выкидывают такую нерешительную штуку: стискивают кулаки и держат их у груди. И то и другое умаляет удовольствие. Потом есть много важных вопросов, которые надо задать в течение дня: «Для чего пыль?», «Если обрить детеныша гориллы, будет он похож на человеческого малыша?», «Когда я наконец перестану быть ребенком?» Вызвать любопытство может что угодно, если ты не достиг еще той удушающей стадии предположительного знания. Уильяма не тревожит, что он кажется ненормальным, ведь в его воображении еще (слава богу) нет такой категории. Его чувства по-прежнему не знают удержу. Его не пугает – в данное время – унижение. Ему неведомы понятия респектабельности, даровитости или мужественности – этих гибельных усмирителей таланта и полета духа. Раннее детство Уильяма похоже на лабораторию для изучения того, что случилось бы с человечеством в целом, если бы не было такого действия, как осмеяние. Иногда, под настроение, ему нравится носить мамины туфли на высоком каблуке и ее бюстгальтер и требовать, чтобы к нему обращались как к леди Уильям. Его восхищают волосы его одноклассника Арджуна, и однажды вечером с большим воодушевлением он признается Кирстен, как сильно ему хочется их погладить. Арджуна было бы очень приятно иметь в мужьях, добавляет он. Его рисунки добавляют ему прелести. В частности, их неуемный оптимизм. Солнце всегда сияет в небе, люди улыбаются. Нет никаких попыток заглядывать под поверхность и обнаруживать компромиссы и увертки. По мнению родителей, нет совершенно ничего банального в таком воодушевлении: надежда – это достижение, и их маленький мальчик ее явный поборник. Есть очарование в его полном безразличии к тому, чтобы картины выглядели «правильными». Позже, когда в школе начнутся уроки живописи, его научат правилам рисования и посоветуют поточнее обращать внимание на то, что у него перед глазами. Пока же ему незачем беспокоиться, как ветка соединяется со стволом или как выглядят у людей руки и ноги. Он радостно не обращает внимания на подлинные и зачастую скучные факты Вселенной. Его интересует только то, что он чувствует, и то, что в данный конкретный момент кажется забавой: он напоминает родителям, что возможна и хорошая сторона в несдерживаемом эгоизме.