Обнаженная смерть - Нора Робертс (1995)

Он наконец впился губами в ее рот, и Ева почувствовала, что побеждена. Она обхватила его руками, вцепилась ему в волосы. Она прижималась к нему всем телом и дрожала все сильнее.

Поцелуй Рорка был грубым, даже жестоким. Его нетерпеливые руки уже вытащили ее рубашку из джинсов, ладони заскользили по голому телу. Ева застонала от боли, когда он, не в силах сдержаться, слишком сильно прикусил ее нижнюю губу.

Рорк представил себе, как опрокидывает Еву на пол, как врывается в нее, слыша ее крики, подобные револьверным выстрелам, и разряжается в нее. Он вдруг понял, что это было бы похоже на кровопролитие – быстрое и жестокое…

Он оторвался от нее и судорожно поймал ртом воздух. Его лицо горело, рот распух; у Евы на плече была порвана рубашка. Помещение наполнилось духом насилия, в воздухе висел запах порохового дыма. Оружие оставалось в пределах досягаемости.

– Не здесь!

Рорк схватил Еву за руку и потащил к лифту. В кабине он прижал ее к стенке и вцепился в ее кобуру.

– Сними эту дрянь. Сними!

Она послушно щелкнула пряжкой и спустила ремень с кобурой одной рукой, другой торопливо расстегивая его пуговицы.

– Почему на тебе столько одежды?

– В следующий раз исправлюсь.

Рорк отбросил ее рваную рубашку. Под ней оказалась тонкая, почти прозрачная сорочка, не скрывавшая маленькую упругую грудь с выпирающими сосками. Он накрыл ее груди ладонями и увидел, как у Евы подергиваются поволокой глаза.

– Где тебя ласкать?

– Где хочешь. – Ей пришлось упереться ладонью в стену, чтобы устоять на ногах.

Когда двери лифта разъехались, они уже походили на одно целое. Его рот не оставил живого места на ее шее. Шагнув в комнату, Ева уронила сумочку и кобуру на пол.

Спальня Рорка была шикарной: широкие окна, зеркала, пастельные тона. Она чувствовала запах цветов, ноги тонули в ворсе ковра.

Ложе напоминало роскошное синее озеро, расплескавшееся на возвышении, между резными деревянными столбами. Вместо балдахина над ложем красовался выпуклый стеклянный потолок. Дальше чернело небо. Напротив кровати потрескивали дрова в камине из бледно-зеленого камня.

– Ты здесь спишь?!

– Сегодня мне, кажется, будет не до сна.

Не дав ей насладиться изысканным зрелищем, Рорк заставил ее подняться по ступенькам и повалил на кровать.

– Я должна явиться на службу в семь ноль-ноль…

– Заткнись, лейтенант!

– Есть!

Она со смехом принялась расстегивать его брюки. В ней бушевала неуемная, дикая энергия. Ей казалось, что ее руки двигаются недостаточно быстро, хотя на самом деле они мелькали как заводные.

Она скинула ботинки и позволила Рорку стянуть с себя джинсы. Услышав его стон, она задохнулась от наслаждения. Давно она не чувствовала рядом с собой напряженного мужского тела, давно не грелась у этого огня. Как исстрадалось ее естество!

С приступом желания было невозможно бороться. Сейчас они останутся голыми, она сядет на него и получит желаемое! Но Рорк опрокинул ее, навис сверху и заглушил протест долгим, беспощадным поцелуем.

– Куда ты торопишься? – тихо спросил он. Его рука совершила неспешное путешествие по ее телу и добралась до груди. Палец затеял жестокую игру с возбужденным соском. – Я еще на тебя не нагляделся.

– Я хочу тебя!

– Знаю, но не надо спешить. – Рорку казалось, что вся кровь, текущая у него в жилах, скопилась в одной точке и нагрелась до температуры кипения. – Ты такая стройная, гибкая… – он слегка сдавил ей грудь, – маленькая и изящная. Кто бы мог подумать?

– Возьми меня!

– Всему свое время.

– Да что за…

Ева не смогла договорить и застонала: он втянул в рот ее сосок. Она забилась, борясь с Рорком и с собой. Его губы и язык касались ее очень нежно, но Еве это казалось нестерпимой пыткой; она еле сдерживалась, чтобы не закричать. Руки Рорка творили чудеса, зажигая по всему ее телу новые и новые костры желания.