В плену желания - Джорджетт Хейер (1962)

Все с самого начала пошло из рук вон плохо. Не обошлось и без ливня, полностью испортившего запланированные на природе развлечения. К немалой досаде Кита, дочь викария не умела ездить верхом. Девушку усадили в ландо рядом с корзинами, наполненными провизией. Мисс Стейвли, весьма сведущая в устроении пикников, спасла ситуацию. Сей акт самоотречения, узнай о нем лорд Брамби, упрочил бы и без того высокое мнение о нравственных качествах Кресси, однако сам мистер Фенкот петь ей энкомии[49] не собирался.

Ужин, последовавший вскоре после возвращения их с увеселительной поездки, окончательно измучил Кита, и он лег спать в состоянии полнейшего упадка сил. Следуя заслуживающему всяческих похвал стремлению сделать визит вдовствующей леди Стейвли в Рейвенхерст как можно более приятным, леди Денвилл пригласила лорда и леди Дерсингхем. О них она отозвалась как о старомодной, несколько чудаковатой супружеской паре одного круга с леди Стейвли. На поверку их приглашение оказалось не такой уж блестящей идеей. Сэр Бонами, как только узнал о приглашении супружеской четы Дерсингхемов, тотчас же выразил свои живейшие сомнения.

– Мария Дерсингхем! – воскликнул жизнерадостный гедонист, округляя от удивления глаза. – Только не это, дорогая! Вы, наверное, шутите! Они уже лет двенадцать, не меньше, пребывают в ссоре.

Справедливость его слов подтвердилась минут через пять после приезда Дерсингхемов. Ничто не могло сравниться в медоточивости с приветствиями, которыми две пожилые леди из высшего света обменялись при встрече, и ничто не могло привести гостей в большее содрогание, чем реплики, которыми старушки обменивались в течение всего вечера. Лишь миссис Клифф оставалась глуха к происходящему, ибо пребывала в твердой уверенности, что ее единственный отпрыск скоро умрет от воспаления легких, которое подхватил в Эшдаунском лесу, попав под ливень. Удовольствие от происходящего получали исключительно две пожилые леди, проявляя нездоровое увлечение словесной дуэлью и приходя в сильное волнение после каждой особенно удачной колкости.

Кит, находясь в состоянии, близком к прострации, как он сообщил Кресси, улучив момент, когда их никто не мог подслушать, ушел спать вскоре после одиннадцати часов. Он слишком устал, чтобы ломать голову над стоящими перед ними неразрешимыми проблемами. Как только Фимбер задернул полог на четырех столбиках вокруг его огромной кровати и вышел из спальни, молодой человек тотчас же погрузился в сон.

Часом позже Кита выдернули из глубокого сна. Чья-то рука, схватив Фенкота за плечо, судорожно трясла его.

– Проснись, Кестер! Проснись!

Только один человек на свете называл его этим прозвищем.

Еще до конца не очнувшись, Кит вымолвил:

– Эвелин…

– Проснись, простофиля!

Кит приоткрыл глаза и в мерцающем свете свечи увидел перед собой смеющееся лицо брата. Несколько секунд он лежал глядя на Эвелина, а затем, слабо улыбнувшись, протянул в его сторону руку.

– Я знал, что ты не из тех, кто легко расстается с жизнью, – чуть хрипловато произнес Кит. Он крепко сжал пальцы на левой руке брата.

– Я и не сомневался, что знаешь, – произнес Эвелин. – Что привело тебя домой? Ты почувствовал, что я чуть не отправился в мир иной?

– Да, я ощутил, что ты в беде.

Рукопожатие стало крепче.

– Я надеялся, ты не особо встревожишься… Кестер! Очень рад тебя видеть!

– Я тоже, – произнес Кит, и его сонное лицо растянулось в широкой улыбке. – Черт тебя побери за все!

– Я бы тебе сообщил, если бы не потерял сознание… – виновато принялся оправдываться Эвелин.

Стряхнув с себя остатки сна, Кит обратил внимание на определенную неуклюжесть в рукопожатии брата. Только сейчас он осознал, что держит левую руку Эвелина, а правая висит на перевязи.

– Значит, все же несчастный случай, – заключил Кит. – Руку сломал?

– Нет, однако повредил себе плечо и сломал пару ребер. Ничего страшного.

– Как это произошло?