Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

В книге «Большая сортировка: почему кластеризация единомышленников Америки разрывает нас на части» журналист Билл Бишоп и социолог Роберт Кушинг указывают, что самосегрегация американцев фиксируется не только по доходам и расе, но и по социальным ценностям и политическим убеждениям. Один из наиболее поразительных выводов гласит, что 27 процентов всех округов в Соединенных Штатах в 1976 году были «обвальными»[188]. Эти округа обеспечили 20 и более голосов для Картера и Форда. К 2004 году, однако, 48 процентов всех округов отдавали 20 и более голосов за Керри и Буша{729}.

«Люди предпочитают жить рядом с такими же людьми, как они сами», – пишет колумнист «Вашингтон пост» Роберт Сэмюелсон:

«Несмотря на широкую пропаганду «разнообразия», доминирует сходство. Большинство людей предпочитает дружить с теми, кто имеет схожее происхождение, интересы и ценности. Их объединяет общий опыт, облегчающий поддержание беседы или комфортное молчание. Пусть имеются исключения, данное стремление выглядит почти универсальным. Такова человеческая природа»{730}.

Наблюдения Сэмюелсона схожи с теми, которые сделал куда более известный американец, узнавший кое-что о своих ближних в ходе паломничества в Мекку.

«Я держал в уме, что, когда вернусь домой, я поделюсь с американцами этим наблюдением: там, где существует подлинное братство всех цветов кожи, где никто не чувствует себя отчужденным, где не было никакого комплекса «превосходства», нет комплекса «неполноценности» – там люди, добровольно и органично, ощущают влечение друг к другу на основе чего-то общего»{731}.

Мистер Сэмюелсон, познакомьтесь с Малькольмом Иксом[189].

Рецензируя «Большую сортировку» в «Нью-Йорк таймс», Скотт Стоссел пишет:

«Трехсетевая эра[190] массмедиа, которая помогла создать национальный источник общих смыслов и ценностей, давно миновала, ее сменил новый медиаландшафт, калейдоскоп из тысяч каналов… Консерваторы смотрят «Фокс»; либералы смотрят Эм-эс-эн-би-си. Блоги и RSS-каналы в настоящее время позволяют легко создать и обжить собственную культурную вселенную, адаптированную под личные социальные ценности, музыкальные вкусы, личный взгляд на каждую политическую проблему. Мы даже в боулинг ходим в одиночку – или, в лучшем случае, с людьми, которые напоминают нас самих и соглашаются с нами»{732}.

Снова Бишоп и Кушинг:

«Мы построили страну, где каждый волен выбрать соседей (равно как церковь и ток-шоу), наиболее совместимых с его убеждениями и верованиями. Мы живем с последствиями этой сегрегации по образу жизни, в «гетто» единомышленников, столь идеологически замкнутых, что мы не понимаем и едва в состоянии вообразить людей, которые живут всего в нескольких милях от нас»{733}.

Отступление в анклавы расы и идентичности зашло далеко. Штаты сегодня не могут отделяться, как это было в 1861 году, но люди могут – например, перебраться туда, где они надеются обрести чувство общности, напоминающее о безвозвратно ушедшей Америке.

В «Белой утопии» Рич Бенджамин описывает «убежища» белых американцев:

«Белое общество белее нации в целом, ее регионов и ее штатов. Оно продемонстрировало прирост населения не менее 6 процентов с 2000 года. Основную долю этого роста (зачастую до 90 процентов) обеспечивают белые мигранты. Белая утопия je ne sais quoi[191] – обладает неотразимой социальной харизмой, весьма привлекательным обликом»{734}.

Среди новых «убежищ» для белых – Сент-Джордж, штат Юта; Кер д’Ален, штат Айдахо; Бенд, штат Орегон; Прескотт, штат Аризона; Грили, штат Колорадо. Мигранты в «белую утопию» сознательно отделились от новой Америки ради страны, в которой они выросли.

Американцы, пишет Бишоп, «случайно утратили чувство нации благодаря масштабным экономическим и культурным преобразованиям после середины 1960-х годов. Инстинктивно они ищут современные варианты «островных сообществ» девятнадцатого столетия в местах проживания и образе жизни»{735}.