Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

Вывод Бишопа стоит повторить. С середины прошлого века мы, американцы, утратили наше чувство нации, ощущение того, что мы одна нация и один народ. Из единого мы стали многим.

Нельзя сказать, что в этом отношении американцы не соответствуют остальному миру. По данным опроса 45 000 человек, проведенного Центром Пью в 2007 году в 47 странах, «люди из богатых и бедных стран равно встревожены потерей традиционной культуры. В 46 из 47 стран большинство считает, что их традиционный образ жизни под угрозой… 73 процента американцев недовольны происходящим». Трое из каждых четырех респондентов в США высказались за введение новых ограничений на иммиграцию{736}.

Верят ли американцы, что наша сила в разнообразии? Нравится ли им «прекрасная мозаика», в которую превращается Америка? В декабре 2009 года журнал «Нэшнл джорнэл» привел данные опроса «Ю-Эс-Эй нетуорк», из которых следовало, что «всего 25 процентов… полагают многообразие нынешней Америки неоспоримым преимуществом для страны, [в то время как] 55 процентов считают, что напряженность между американцами различной этнической принадлежности увеличилась за последние десять лет». Более половины нации утверждает, что Америка остается разделенной по этническому признаку, и лишь один из двадцати уверен, что расовые отношения больше не являются проблемой{737}!

Среди тех факторов, которые не принято называть в разговорах о расовой разобщенности, безусловно, выделяется преступность. Анализ ФБР «виктимологии правонарушений» за 2007 год показывает, что чернокожие совершили 433 934 насильственных преступления против белых, в восемь раз больше тех 55 685, которые белые совершили в отношении чернокожих. Межрасовые изнасилования – почти исключительно насилие чернокожих: 14 000 нападений мужчин-афроамериканцев на белых женщин в 2007 году – и ни одного случая белого сексуального насилия в отношении черной женщины{738}. Разве такие преступления – межрасовое насилие и сексуальное домогательство – не являются преступлениями на почве ненависти?

Газеты крайне редко приводят подобную статистику. Но, принимая решения о том, где жить, куда ходить в магазины и где социализироваться, люди учитывают эту реальность. Возражая Эрику Холдеру и его словам о «нации трусов», Хизер Макдональд пишет, что, прежде чем обвинять расизм и расовую сегрегацию, «Холдеру и его прокурорам» следовало бы изучить статистику преступлений:

«Например, число убийств для черных мужчин в возрасте от 18 до 24 лет более чем в десять раз превосходит показатель белых… В Нью-Йорке… чернокожие устроили 83 процента всех вооруженных нападений в первые шесть месяцев 2008 года, если верить потерпевшим и свидетелям, хотя чернокожие составляют всего 24 процента населения города. Добавим сюда испаноязычных преступников, и мы получим показатель в 98 процентов. Это объясняет, почему люди пугаются, когда видят, что к ним направляется группа чернокожих подростков. Это не расизм, а реальность наших дней»{739}.

Если статистика Maкдональд точна, 49 из каждых 50 грабежей и убийств в Нью-Йорке совершают представители меньшинств. Это может объяснить, почему чернокожих неохотно сажают в такси. Каждый городской таксист прикидывает, каковы его шансы выжить, если он подберет цветного клиента в ночное время. Сорок девять к одному, что на него нападут или он никогда не вернется домой, если клиент – цветной.

В статье «Считать ли расовое профилирование расизмом?» колумнист «Вашингтон таймс» Уолтер Уильямс, сам чернокожий, объясняет существующую практику и защищает профайлеров: