Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен (2011)

Холдер явно подразумевал речь Обамы 2008 года, когда тот упомянул «старую прописную истину, что час наибольшей сегрегации в Америке наступает воскресным утром».

Несколько месяцев спустя Паттерсон в статье для «Нью-Йорк таймс» поддержал Холдера:

«В частной жизни чернокожие изолированы от белых почти так же, как во времена законов Джима Кроу… Важнейший вопрос, стоящий перед нацией сегодня, таков: почему белые граждане, публично признающие своих чернокожих соотечественников спортивными героями, популярными актерами, королями поп-музыки, королевами ток-шоу, сенаторами, губернаторами, а теперь и президентами, по-прежнему избегают их домашней, школьной, частной жизни?»{724}

Паттерсон задается и еще одним вопросом: «С учетом их настойчивого стремления сохранить расовую идентичность, насколько черные американцы сами виноваты в своей социальной изоляции?»{725}

Из слов Холдера и Паттерсона следует, что, будучи предоставленными самим себе, чернокожие и белые предпочитают жить раздельно. Доказательств тому множество. В 2010 году газета «Нью-Йорк таймс» сообщила о провале идеи привести афроамериканцев с детьми в наши национальные парки:

«Среди посетителей 393 национальных парков – их в 2009 году насчитывалось 285 500 000 человек – подавляющее большинство составили неиспаноязычные белые, а чернокожие бывали в парках реже всего. Эта картина не меняется с 1960-х годов, когда на ситуацию впервые обратили внимание. Парковая служба утверждает, что на кону само выживание парков… ни одна социальная группа не избегает национальных парков успешнее, чем афроамериканцы»{726}.

Если цветные американцы не интересуются историческим и природным наследием наших национальных парков, сокращающееся белое большинство не в состоянии в одиночку обеспечить их выживание.

Поскольку суды больше не следят за этим, «интеграционные автобусы» выходят из моды и сегрегация возвращается в государственные школы. Родители, которые не могут обеспечить своим детям частные школы, покидают районы, куда начинают переселяться выходцы из Латинской Америки и афроамериканцы.

«Сейчас мы практически достигли точки почти абсолютной сегрегации в наихудшем среди сегрегированных городов, из тех одного или двух процентов, которыми печально славился Старый Юг, – говорит Гэри Орфилд из проекта «Гражданские права». – Крупнейшие мегаполисы являются эпицентрами сегрегации. Ситуация ухудшается как для афроамериканцев, так и для выходцев из Латинской Америки, и никто ничего не предпринимает». В школьном округе Шарлотт-Мекленбург в Северной Каролине, «знаковом» месте интеграции эпохи Никсона[187], «около половины начальных школ посещают 10 или менее процентов белых учеников и 10 или менее процентов афроамериканцев». Две трети детей испаноязычных американцев и чернокожих в крупных городах посещают школы, где менее 10 процентов белых учеников{727}.

Почему? Во-первых, доля белых учеников сокращается в рамках государственного школьного образования. Во-вторых, белые родители стремятся подыскать своим детям условия, аналогичные тем, в которых росли они сами.

«Сегрегация означает, что учеников сознательно приписывают к той или иной школе, исходя из цвета кожи, – замечает Роджер Клегг из Центра равных возможностей. – Если же расовый состав просто отражает ситуацию с населением конкретного района, это не сегрегация»{728}.

Утраченное чувство нации