Сальватор - Александр Дюма (1863)

– На нем стоит виза посольства Сардинии. Она действительна до Турина. Я собирался, инкогнито, разумеется, съездить в Италию. Поэтому-то и запасся этим паспортом. Пусть он послужит вам.

– А в Турине?..

– В Турине вы скажете, что дела вынуждают вас отправиться в Рим. И вам безо всяких затруднений продлят визу.

Монах схватил руки Сальватора и крепко сжал их.

– О, брат мой, о, мой друг! – сказал он. – Как я смогу отплатить вам за все, что вы для меня сделали?

– Я вам уже сказал, брат мой, – ответил Сальватор с улыбкой, – что бы я ни сделал для вас, я останусь вашим должником.

В этот момент вошла Фрагола. Она услышала эти последние слова.

– Повтори нашему другу то, что я ему только что сказал, дитя мое, – произнес Сальватор, протягивая девушке руку.

– Он обязан вам жизнью, отец мой. Я обязана вам моим счастьем. Франция будет обязана ему в той мере, в которой может сослужить родине человек своим освобождением. Вы сами видите, что долг огромен. А поэтому можете располагать нами.

Монах посмотрел на этих красивых молодых людей.

– Вы творите добро: будьте же счастливы! – сказал он с жестом отеческой и милосердной снисходительности.

Фрагола указала на накрытый стол.

Монах сел между молодыми хозяевами, с серьезностью прочел Benedicite. Они прослушали эту молитву с улыбкой чистых душ, которые уверены в том, что молитва достигнет Бога.

Отужинали быстро и молчаливо.

Не успел еще ужин закончиться, как Сальватор, увидев нетерпение в глазах монаха, поднялся из-за стола.

– Я в вашем полном распоряжении, отец мой, – сказал он. – Но перед тем, как уйти, позвольте мне вручить вам талисман. Фрагола, принеси ящик для писем.

Фрагола вышла.

– Талисман? – переспросил монах.

– О, не беспокойтесь, отец мой, это никак не связано с идолопоклонством. Но вы, должно быть, помните о том, что я вам сказал по поводу трудностей, которые могут возникнуть на пути к святому отцу.

– О, так значит, вы и там можете мне чем-то помочь?

– Вполне возможно! – с улыбкой ответил Сальватор.

Затем, увидев вошедшую с коробкой Фраголу, добавил:

– Принеси еще свечу, воск и печатку с гербом, дорогое дитя.

Девушка поставила коробку на стол и снова ушла.

Сальватор открыл коробку маленьким золотым ключиком, висевшим на цепочке у него на шее.

В коробке было штук двадцать писем. Он вынул одно из них не глядя.

В этот момент вошла Фрагола, принесшая свечу, воск и печатку.

Сальватор положил письмо в конверт, наложил на него печатку с гербом и надписал на конверте адрес:

Господину виконту де Шатобриану, Рим.

– Вот, держите, – сказал он Доминику. – Три дня тому назад тот, кому это письмо адресовано, устав видеть, как развиваются события во Франции, уехал в Рим.

– Господину виконту де Шатобриану? – повторил монах.

– Да. Перед таким именем, как у него, откроются все двери. Если вы столкнетесь с непреодолимыми, на ваш взгляд, препятствиями, передайте ему это письмо, скажите, что оно вручено вам сыном того, кто написал эти строки. Он пойдет туда, куда вам будет нужно, вам останется только следовать за ним. Но вы должны прибегнуть к этому средству только в случае крайней необходимости. Поскольку в нем заключена тайна, которую будут знать только три человека: вы, мсье де Шатобриан и мы с Фраголой, но мы составляем единое целое.

– Я буду слепо следовать вашим инструкциям, брат мой.

– Тогда это – все, что я хотел вам сказать. Поцелуйте руку этого святого человека, Фрагола. Я же провожу его до последнего парижского дома.

Фрагола подошла и поцеловала руку монаха. Тот посмотрел на нее со своей мягкой улыбкой.

– Я еще раз даю вам мое благословение, дитя, – сказал он. – Будьте столь же счастливы, сколь вы целомудренны, добры и красивы.

Потом, словно все живые существа в доме имели право на благословение, он погладил по голове собаку и вышел.