Твердыня тысячи копий - Энтони Ричес (2011)

Кавалерист вновь кивнул, правда, уже более вяло: под ним в траве успела натечь целая лужица крови.

– Донесение наместнику… вениконы идут на север… Лициний считает, что на Дин… палан…

– Динпаладир.

Убежденность, прозвучавшая в голосе Дубна, заставила умирающего прикрыть веки, по лицу разлилось усталое облегчение, изо рта вырвался долгий выдох, за которым читалось полное отсутствие сил. Не открывая глаз, он еле слышно пробормотал, явно балансируя на самой грани:

– Мой пояс… кошель… жене…

Дубн резко пригнулся, едва ли не кожей ощущая, как проскальзывает сквозь пальцы чужая душа.

– Имя? Где ее искать?!

Слова раздались до того тихие, что лишь недвижность утреннего воздуха позволила им на миг зависнуть на мертвеющих губах:

– Береговой форт… Клодия…

Он обмяк, и Дубн, чуть ли не прижимавшийся ухом к его рту, наконец разогнулся и решительно кивнул:

– Все, ушел. Так, найдите этот кошель и возьмите оттуда мелкую монетку, чтобы ему было чем расплатиться с перевозчиком. Остальное я уберу к себе в мешок, а когда вся эта петрушка закончится, мы разыщем его женщину. Поживей, ребята, с такой раной далеко не ускачешь, а значит, мы гораздо ближе к цели, чем я смел надеяться.

Забыв про боль и усталость, Дубн глядел вдоль длинной серой ленты тракта и прикидывал возможное расстояние до похитителей Фелиции. Когда он обернулся к своим людям, его голос был хриплым от категоричности:

– Отряд, стройся! Идем разбираться с убийцей этого парня и его прихвостнями. Будут знать, как похищать людей!

Начальник караула, державшийся рядом с колонной, бросил на него прищуренный взгляд:

– А если они уже добрались до твоего друга и успели его прикончить? Что, если и докторша тоже мертва?

Дубн с чувством отхаркался на влажный дерн обочины.

– В таком случае, тессерарий Тит, мы посвятим изрядную толику своих сил и времени, вынуждая каждого из них проклясть собственное участие во всей этой истории. – Он повернулся лицом на север и взмахнул рукой, чтобы подать команду. – Отставших приказываю не подбирать, пусть как хотят, так и выживают. Это чтобы никому не пришло в голову отлынивать. Вперед марш!

Солнце не успело проделать и половину пути к зениту, когда пара дозорных, что засели на холме у брода через Туидий, заметили приближение римской пехоты. Шли уже третьи сутки, как им была поручена эта задача, и оба сельгова успели утомиться и от грязи, и от ожидания.

– Ну что, Юдикэль, побежали? Вроде пора?

Старший дозорный, выбранный за обстоятельность и выдержку, помотал головой, не удосужившись промолвить хотя бы слово. Он продолжал наблюдать за тем, как авангардная когорта бредет по мелководью, подгоняемая неслышными воплями и угрозами командиров, чтобы занять оборону на северном берегу, прикрывая переправу основных сил.

– Это же латиняне, у них всё по правилам. Пока последний пехотинец не перейдет реку, они и не подумают двигаться дальше. – Старший дозорный бросил взгляд на небо. – Ставлю золото против конского навоза, что дело затянется на добрых полдня. Так что прямо сейчас бежать в крепость ни к чему. А потом, тебе что, не интересно? Или ты слишком часто видишь, как они играются в свои дурацкие солдатские игры?

Его напарник промычал неохотное согласие, опускаясь обратно в траву и следя за тем, как авангард римлян занимает оборонительные позиции в районе брода.

– А зачем они вообще так делают? Никого же вокруг нет!

Криво усмехаясь, Юдикэль покачал головой.

– Да потому что у них так принято. Согласовано, записано, отработано на учениях – и ничто, даже здравый смысл, не заставит их нарушить эти правила. Они не только займут оборонительный плацдарм на противоположной стороне, но и прикроют южный берег от удара с тыла. У них привычка – вторая натура, и это нам только на руку.