Братья по крови - Саймон Скэрроу (2014)

Катон кивнул.

– Думаю, судьба Каратака будет решаться перед солидной аудиторией. Картимандуя постарается продемонстрировать перед всеми, насколько непререкаема ее власть. А мы вызваны для того, чтобы ее знать убедилась, какие у нее могущественные друзья. Не так ли, Веллокат?

Бригант пожал плечами.

– Иной раз не мешает произвести впечатление, чтобы остудить глупцов, идущих за Венуцием.

К тому времени как они добрались до поселка, поглазеть на их проезд уже собралась небольшая толпа. Люди стояли молча, в поношенных долгополых рубахах и просторных крестьянских штанах. Сословие воинов, ясное дело, ожидало гостей в крепости наверху. Тех же, кто жил в тихой и нищей глуши хижин у подножия холма, мало заботили далекие войны, решающие судьбы других племен. Глухая, сумрачная жизнь этих людей была в основном отягощена ежедневной заботой о собственном прокорме. На невиданных здесь римлян и их переводчика кто-то посматривал с любопытством, кто-то с подозрением или страхом, но вступить в контакт не пробовал никто. Макрон случайно встретился взглядом с девчушкой лет двенадцати, подпирающей на въезде воротный столб, и приветливо ей кивнул. Та в ответ робко улыбнулась, но ее тут же сердито сграбастал за плечи и уволок в толпу кто-то из взрослых – видимо, отец.

Поппея, оглядевшись, негромко сказала:

– Если это место сходит им за столицу, то тогда мы точно среди дикарей, за самыми границами цивилизованного мира.

Трибун одернул ее взглядом.

– Дорогая, был бы признателен, если свои мысли ты удержишь при себе. Кое-кто из этих, гм, дикарей говорит на нашем языке.

Катон, заслышав этот обмен репликами, ощутил неловкость и вскользь глянул на Веллоката. Молодой придворный сжал губы, а рука его на поводьях сжалась в кулак, но отвечать на оскорбительную ремарку он не стал. Катон заметил это про себя с одобрением. Человек, умеющий сдерживать гордыню и держать язык за зубами, является весьма ценной находкой, особенно в свете предстоящих событий.

Дорога вилась через поселок, петляя между скоплениями хижин и загонами с козами и свиньями. День стоял жаркий, и от животных, пота и навоза над землей облаком висел густой вонючий дух. За поселком тропа зигзагом петляла вверх по склону в сторону крепости, до которой отсюда было с полтысячи шагов. Сзади за проезжающей кавалькадой семенила ватага дикоглазой вихрастой ребятни, но их тревожными голосами окликали родители, а с крутым подъемом в гору остаток ребячьей свиты и вовсе утратил к гостям интерес.

При приближении к внешним укреплениям Катон и Макрон окинули дернину взором знатоков.

– Поменьше будет, чем та, которую снес на юге легат Веспасиан. Помнишь ту кровавую бучу у крепости дуротригов?

– Как не помнить, – ответил Катон.

Макрон тогда был ранен и в приступе не участвовал, а крепость видел уже после ее падения. Для Катона же тогда все складывалось совершенно по-иному. Он с небольшой группой проник в цитадель для спасения заложников, в то время как Второй легион в основе своей брал крепость снаружи.

– Этот орешек, пожалуй, покрепче будет.

– Ты так думаешь?

– А вот глянь. Склоны здесь круче, и штурмующие будут открыты для камней и стрел весь путь наверх, а там их ждет пояс воротных укреплений. Хорошо, что бриганты наши союзники. Штурмовать такое место мне ох как не хотелось бы. Позиция выбрана с умом – естественная крепость.