Возможно, Хантли пригласит ее на танец. Герцогиня наверняка заверит, что он превосходный танцор. Она не видит в графе ни единого недостатка. Но ни один мужчина не может обладать таким количеством достоинств, как считает герцогиня: красив, богат, благороден. Все же, если он обладает двумя достоинствами из трех, Лили будет довольна и этим.

Она подошла к леди Шарлотте и сделала реверанс.

— Леди Шарлотта, вы хотели поговорить со…

— А вот и вы! — Ее светлость взяла Лили под руку и подвела к высокому джентльмену и модно одетой леди. — Мисс Балфур, это Джеффри Макинтон. Граф Хантли.

— Здравствуйте, — прошептала Лили, приседая.

Герцогиня просто лучилась радостью.

— Хантли, это моя крестная дочь, мисс Лили Балфур.

Его ладонь оказалась теплой, пожатие — дружелюбным. Лили вдруг обнаружила, что смотрит в вишнево-карие, сверкающие юмором глаза. Он был почти так же высок, как Вольф, но не настолько широкоплеч. А волосы аккуратно подстрижены, в отличие от…

Нужно немедленно прекратить это. Хантли красив, строен, аристократичен, и этого должно быть вполне достаточно.

Граф склонился над ее рукой.

— Мисс Балфур, наконец-то мы встретились. Я так много слышал о вас.

— И я о вас.

Она отметила, как идеально сидит на нем фрак, скорее всего сшитый дорогим портным. Галстук украшал сверкающий рубин. Еще один подмигивал в кольце на его пальце.

— Мисс Балфур, это Эмма Гордон, почти сестра мне.

Лили снова присела и, выпрямившись, обменялась с мисс Гордон робкими улыбками. У приятельницы графа были каштановые волосы и прекрасные карие глаза, и хотя красавицей ее назвать было сложно, ее веселое дружелюбное лицо сразу расположило к ней Лили. Слушая описание попытки Хантли спасти кота из заледеневшего пруда, закончившейся падением самого спасителя в воду, Лили не могла удержаться от смеха. Сам Хантли вторил мисс Гордон, забавно упрекая ее в том, что она обладает свойством вечно все преувеличивать, от чего веселье только разгорелось еще больше.

Герцогиня и леди Шарлотта с довольным видом стояли в сторонке, не вмешиваясь в разговор молодежи. Наконец граф глянул в сторону оркестра и сказал:

— Мисс Балфур, не хотелось бы так резко прерывать нашу приятную беседу, но я всегда танцую с Эммой хотя бы один контрданс. Но после этого очень хотел бы попросить танец у вас.

Лили покраснела.

— Конечно, — пробормотала она и, подняв руку, подала ему бальную карточку.

Он взял прикрепленный к карточке карандашик и написал свое имя против какого-то танца.

— Возьмите, — кивнул он, отдавая ей карточку и кланяясь. — До нашего танца. — С этими словами он попрощался с герцогиней и леди Шарлоттой и проводил мисс Эмму к танцующим.

Едва он ушел, леди Шарлотта томно вздохнула:

— Разве он не прекрасен?

— Более чем, — объявила герцогиня. — Ну, Лили, что думаете вы?

Лили не знала, что думает.

— Он очень славный, как вы и сказали.

Герцогиня разочарованно поморщилась.

— Славный? Это все, что вы можете сказать?

— И красив тоже, — поспешила добавить Лили.

— Он идеален! — воскликнула герцогиня.

— Вот видите, мы все согласны с этим, — вторила леди Шарлотта. — Пока вы ждете танца с графом, я представлю вас другим гостям, и мы позаботимся о том, чтобы ваша бальная карточка была заполнена.

Час спустя Лили заканчивала танцевать с молодым виконтом, без умолку расписывавшим недавно купленную лошадь. Он проводил Лили к столику с закусками, чтобы налить стакан оранжада, после чего она умудрилась сбежать, заявив, что ей нужно в дамскую комнату, пришить оторвавшуюся оборку.

Когда виконт отошел, Лили заглянула в бальную карточку и с радостью увидела, что следующий танец обещан Хантли. Но где он?