— Расстроены. Прекрасны и расстроены. — Его глаза сверкнули. — Только не утверждайте, что вам не нравится, когда я повторяю, как вы прекрасны. Я не поверю.

Она откинула с глаз прядь волос, сообразив, как много шпилек потерялось при падении.

— Я слишком растрепана, чтобы быть прекрасной.

Вольф хмыкнул и снова приподнял ее лицо.

— Вы, Мойя, прекрасны. Я люблю серебро ваших глаз, червонное золото волос, упрямый маленький подбородок… — Его взгляд скользнул ниже, задержался на ее грудях. — Всю вас. С головы до ног.

Подобно языку холодного пламени, его взгляд вызывал в ней озноб. Лили не смогла бы отвести от него глаза, даже если бы захотела… а она не хотела. Напротив, она хотела приподняться и завладеть его губами. Провести ладонями по широким плечам и…

«Немедленно прекрати!»

Она опустила глаза.

Почему, о, почему он так ее чарует?! Что-то изменилось с той минуты, как Вольф поцеловал ее в библиотеке, и Лили начинала верить в то, что изменилась она сама.

— Мне следует вернуться в замок. Я смогу ехать верхом, если поможете мне сесть в седло.

— Если рука сломана, вы вряд ли сможете управлять лошадью. — Он протянул руку и вытащил из ее волос травинку. — У вас на носу грязное пятнышко.

Она тут же потянулась к носу, но при этом механически подняла ушибленную руку.

— Ой… Оно немеет!

Лили потерла плечо.

Улыбка Вольфа исчезла.

— Мойя, я…

— Пожалуйста, только помогите мне сесть в седло. Уверена, что сумею добраться до замка.

— Я соглашусь, только если позволите мне осмотреть ваше плечо.

— Хорошо, — кивнула она со вздохом.

Вольф одной рукой взял ее за локоть, а другую положил на плечо.

— Это займет всего секунду.

Он начал медленно поворачивать ее руку, и как только Лили поморщилась, остановился.

— Где болит?

Она показала на место ушиба.

— Похоже, там синяк.

— Резкой боли нет?

Она покачала головой.

— Просто ноет вся рука целиком. Не какое-то определенное место.

— Хмм… — Он отпустил ее руку и присел на корточки. — Думаю, вы правы: ничего не сломано. Но вернуться в замок одна вы не в состоянии. Рука ослабела, и вы мало что сможете сделать, если лошадь понесет. Я поведу вашу лошадь в поводу.

Лили огляделась, но других животных, кроме своей кобылки, не увидела.

— Вы пришли пешком?

— Мой коттедж на другом берегу реки. — Он встал и протянул руку. — Едем. Посмотрим, сможете ли вы двигаться.

Лили встала, и Вольф обнял ее за талию, чтобы она не упала. Он был совсем близко, и ей так хотелось положить голову ему на плечо! Она закрыла глаза, наслаждаясь объятиями принца. Для такого большого, сильного мужчины его прикосновения были удивительно нежны. Конечно, когда речь шла о ней.

Когда он поцеловал ее в лоб, она прижалась к нему и почувствовала тепло его дыхания на своей коже.

Ей не стоило поощрять Вольфа. Но казалось таким естественным быть с ним! А потом, возможно, это прекрасное чувство не имеет отношения к Вольфу. Может, есть нечто утешительное в тяжести любой мужской руки.

Ей стоит к этому привыкнуть.

Лили неожиданно осознала, что атмосфера между ними изменилась. Ушли мир и покой момента. Их место занял палящий жар. Ее кожу кололо иголками, словно он касался ее куда более интимно, чем на самом деле. Лили снова вернулась мыслями к поцелую в библиотеке. С того самого дня она не переставала мечтать о новых поцелуях Вольфа.

Ветер усилился, и подолы ее юбок игриво шлепали по сапожкам для верховой езды и подметали траву у ног. Солнце согревало ее больное плечо, хотя куда приятнее было прижиматься другим к груди Вольфа.

Все так чудесно, так… правильно!

Но это не может быть правильно. Нельзя допустить, чтобы это было так.