Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

– Обойди севернее, чтобы не наткнуться на врага, иди от поста к посту, – говорил Саньта, одевая с помощью слуги-китайца жилет, с нашитыми на нём железными пластинами. – На выпасе возьмёте коней. Вперёд!

Приняв обеими руками стальной шлем, селин не успел надеть его на голову, как совсем недалеко разом грохнуло несколько разрывов – снова горшки с порохом! И тут же где-то впереди, в паре сотен шагов, раздался громкий треск, будто десятки пастухов щёлкали своими кнутами. Саньта быстро нацепил шлем и вытащил из ножен тяжёлую саблю. Издали донеслись вопли ужаса и боли, перемежающиеся с яростными криками сражающихся – передовые отряды уже бьются с врагом! Саньта зарычал на офицеров:

– Собирать солдат в отряды! Живее же! Наступаем, на крепость напали!

Его уже окружили воины личной сотни, одни выставили вперёд острия пик и трезубцы данджи, другие наложили стрелы на лук и внимательно смотрели по сторонам. Саньта с гневом смотрел на остальных – многие бестолково носились по вытоптанной траве, опрокидывали котлы с едой, затаптывали костры, да решительно вопили, готовясь к бою. Треск не прекращался, он становился всё громче, его раскаты напоминали селину аркебузные выстрелы, но всё же у аркебуз выстрел намного громче, он подобен грому! Полковой начальник оглянулся на торопливо раздувающих фитили аркебузир и немного успокоился – а через некоторое время его тысяча, чалэ, была готова к отражению атаки противника. Непонятный треск становился значительно громче, но гораздо реже, крики так же затухали, и вскоре всё стихло. Саньта потрясённо вслушивался в тишину. Нет, как таковой тишины не было – птицы, те, кто не улетел, всё так же беспокойно кричали, а в кронах деревьев гудел ветер, шелестя зелёной листвой. Было слышно, как возбуждённо дышит стоящий рядом офицер, задержавший дыхание, едва селин повернул голову в его сторону. Поскрипывали ветви деревьев, жужжал серый овод… Но впереди, за палисадом была полная тишина, абсолютная! И оттого Саньта стало не по себе. Боясь себе в этом признаться, он сделал резкий жест рукой, отчего он даже покачнулся.

Вперёд!

Первыми за палисад ушли чахарцы сотника Абыху, храбрейшего воина из всего чалэ Саньта, ни единого разу не показывавшего врагу спину и всегда побеждавшего в схватках, даже в самых сложных условиях. Абыху и его солдаты должны будут разузнать, что происходит впереди, после чего селин сам решит, как следует поступить его тысяче. Атаковать противника в лесной чащобе или уйти к городку и помочь гарнизону, поступить по указанию чужака Гон Салу или решить дело самому. Саньта напряжённым взглядом провожал чахарцев, которые переходили ручей, текущий близ палисада, ступая по мокрым камням. Вскоре, поднявшись на небольшое возвышение, солдаты исчезли из виду за стволами старых буков, один за другим. Начальник знамённой тысячи чувствовал, насколько ему стало неуютно посреди леса. Ему было душно, да и доспех был словно тяжелее обычного, он будто давил на плечи, тянул к земле. Хотелось пить…

– Наваждение… – Саньта отёр мокрый лоб и приказал принести воды.

Время шло мучительно медленно. А ведь ещё не вернулись чахарцы, посланные к городку. Какие новости будут оттуда? Может быть, стоит отойти к лагерю, тем более, там всё стихло. Стихло? Селину не нравилось неопределённость. Пожалуй, стоит отойти. И тут снова грянуло! Раскатистый грохот был совсем рядом, шумно грохнули и знакомые уже разрывы сосудов с порохом. Стоявшие рядом офицеры с волнением смотрели вперёд, сжимая в руках рукояти сабель, порываясь броситься вперёд и увлечь за собой солдат. Покуда их сдерживало только отсутствие приказа селина. Тем временем, шум боя снова начинал стихать и теперь более отчётливо стали слышны крики боли, хрипы, дикий кашель…

– Господин, мы должны атаковать или они погибнут! – взвизгнул офицер, нервы которого были натянуты до предела.

– Заткнись! – рявкнул Саньта. – Может наши лазутчики ошиблись в количестве воинов противника?!