Взлет и падение ДОДО - Нил Стивенсон, Николь Галланд (2017)

Говоря, он исхитрился легонько пожать плечами и завести глаза к потолку, так что все вместе прозвучало почти самоуничижительно.

Мне, в общем-то, было все равно, я видела одно: на взгляд Эржебет он – единственный сколько-нибудь воспитанный человек в помещении, то есть единственный, кто старается ей угодить. Тристан дважды глядел на часы; во второй раз он поднял брови и шепнул мне: «Похоже, Стоукс, за покупками мы все-таки не успеем!»

Наконец появился генерал Фринк в сопровождении помощников: некоторые были в гражданском, другие – в форме различных служб. На каждом лацкане у него было по три звезды, и даже я поняла, что это большая шишка. Мне незачем было его гуглить: со слов Тристана я знала, что он – директор национальной разведки, подчиняется непосредственно президенту. Начальник Руджа, а теперь и Тристана. Он на ходу разговаривал с двумя членами свиты и, кажется, даже не заметил, что вошел в другое помещение, где есть какие-то люди. Команда на минуту окружила его плотным кольцом, словно футболисты – тренера, продолжая пересыпанное аббревиатурами обсуждение, которое нас не касалось. Затем половина референтов стремительно вышла из конференц-зала. Из оставшихся некоторые сели у стены. Генерал Фринк плюхнулся грузным задом на стул, придвинутый младшим офицером. Для Тристана это, видимо, был сигнал сесть: с самого появления генерала он стоял по стойке «смирно», ожидая, когда его заметят.

Референт в штатском положил на стол перед генералом Фринком лист бумаги. Фринк сунул руку в нагрудный карман формы, жесткой от орденских колодок, вытащил очки для чтения, надел и с минуту изучал бумагу, прежде чем поднял взгляд и заметил нас.

– Да, – сказал он. – Департамент осуществления диахронических операций.

Он обвел глазами сидящих за столом и, надо отдать должное его самодисциплине, лишь чуть-чуть задержал взгляд на Эржебет. Штатский что-то зашептал ему в ухо, и я вроде бы различила слово «Актив» – так покойный генерал Шнейдер называл Эржебет. Фринк вновь покосился на нее, кивнул. Некоторое время он молча размышлял, затем, после тяжелого вздоха, начал:

– Я, ребята, столько себе крови попортил, пока вас выгораживал, что, если бы не навидался за время службы в разведке чего поудивительнее, давно бы слил ваш проект в толчок. Но все указывает, что в нем есть здравое зерно. Роджер Блевинс вас поддержал, а это дорогого стоит.

– Роджер Блевинс?! – выпалила я.

Наступило недолгое молчание. Все опешили – а я больше всех. Вообще мне не свойственно ляпать что-нибудь не к месту, но от этого имени в таком контексте трудно было не изумиться. Тристан незаметно пнул меня под столом.

Референт в штатском – бугай лет тридцати с небольшим, с волосами, густо намазанными гелем, – вновь что-то зашептал генералу на ухо.

– Вы Стоукс, – сказал тот. – Роджер ваш наставник. В Гарварде.

Тут я просто утратила дар речи, но Тристан на всякий случай еще раз пнул меня под столом.

– Генерал Фринк, если позволите, я объясню. Доктор Стоукс немного удивилась, услышав фамилию доктора Блевинса, поскольку не знала о его участии в программе. Соображения секретности.

– А, ясно. Очень хорошо, Стоукс. Миз Стоукс, связь давняя – мы с Роджером вместе учились. И когда появились первые исторические аномалии, он вместе с доктором Руджем вошел в созданный нами мозговой трест для поиска объяснений.

Я еще долго не смогла бы проронить ни слова, но, с точки зрения Фринка, лед был сломан. Он снял очки и, вертя их в руках, пустился в длинное объяснение, что такое магия и почему Соединенным Штатам важно избежать «магического отставания».