Слияние - Дженнифер Фэнер Уэллс (2017)

– Я не инвалид. От меня ожидали, что я буду соответствовать конструкции, которой не подхожу. – Он подпрыгнул еще несколько раз тем способом, который казался ему вполне естественным. – Мой народ по какой-то причине выводит определенную внешность. В погоне за предпочитаемым видом ноги они неизбежно наносят ущерб познавательной способности к инновациям. Затем восстанавливается древняя ДНК, которая укрепляет генофонд в течение нескольких поколений, потом цикл повторяется. Из-за этой сосредоточенности на поверхностном они не могут развиваться в полной мере, как должны. Поскольку мало кто интересуется тем, что происходило раньше, они раз за разом повторяют одни и те же ошибки и застревают в этом рекурсивном цикле коротких всплесков инноваций и длительных периодов застоя. Они не могут этого понять, даже когда я объясняю прямо. Я пытался изменить эту практику, но мои попытки не увенчались успехом. Те, у кого есть моя генетика, находятся в неизвестном меньшинстве. Какими бы ни были времена, нас очень мало. Такие, как я, дали им Укрытие и «Побег» и многое другое. Они уважают мою работу, но не мои мнения. Культура чересчур глубоко укоренилась, и обычный индивидуум слишком ограничен, чтобы понять последствия. Это отвратительная практика. Я больше не хочу быть ее частью.

Алан тихо присвистнул.

– Старик, это хреново.

Хуна запрыгал на открытое пространство, поближе к кораблю. Джейн и остальные последовали за ним.

– Я часто прихожу сюда или к одному из других «Побегов», чтобы побыть одному. Здесь я могу двигаться незаметно, быть таким, каким хочу быть, и боль от соседства других Плиганов смягчается. Я всегда, задолго до совершеннолетия, скрывал от всех свои естественные движения. Я просто не принадлежу к ним.

Он словно просил у Джейн убежища. Она задавалась вопросом, было ли это чем-то вроде кризиса вступления в совершеннолетие или дело обстояло гораздо более серьезно. Инстинкт подсказывал ей, что это больше, чем кризис.

– Я хочу помочь тебе, но надеюсь, ты поймешь, что мне нужно посмотреть, что произойдет. Я здесь в шатком положении.

Хуна медленно моргнул.

– Тебе не нужно сильно беспокоиться. Я считаю, что они опечалятся и будут возражать, но все же отпустят меня. Если нет, то я останусь таким, какой я есть, как и многие до меня.

Джейн это понимала. Он, похоже, ушел в отставку. Она надеялась, что ему разрешат полететь с ними. Она сделает все, что в ее силах, чтобы это осуществилось. Он может открыть им некоторые плиганские секреты манипуляций с ДНК, и он заслуживает того, чтобы жить без ограничений.

Пледор, прекративший созерцание рабочей станции, спросил:

– Есть ли какое-то объяснение тому, что ваши речевые модели настолько отличаются от других?

Джейн поджала губы. Не слишком подходящее время для этого вопроса, но ей тоже было интересно узнать.

Горло Хуны затрепетало, и из него вырвался кашляющий смешок.

– Твои речевые модели отличаются от ее… – Он указал на Джейн, а затем поднес руку к Алану: – И тем более от его моделей.

Глаза Пледора сузились подобно ястребиным.

– Мы разные виды из разных миров.

– И у нас, – вклинилась Джейн, чтобы смягчить любые разногласия, – разные уровни опыта и практики с языком. Для некоторых из нас менсентенийский – совершенно новое явление.

Хуна присел на корточки, растопырив ноги, и, похоже, так ему было гораздо удобнее. Его поза казалась более расслабленной, когда он не пытался вытягивать ноги вперед под неестественным углом.