Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman - Крисси Веллингтон, Майкл Айлвин (2012)

Еще лучше все оказалось в ходе велосипедного этапа. Я возглавила гонку около отметки 30 км. Это было значительно раньше, чем на двух предыдущих соревнованиях в Коне. Я удивилась тому, насколько легко это произошло. Помню, как я обошла на отметке 10 км Терезу Мейсел, которую теперь тренировал Бретт. Она великая спортсменка, которая в том же году смогла выиграть два соревнования Ironman. Тереза даже не предприняла попытки остаться рядом со мной. Я с облегчением вздохнула, а мое доверие к себе начало расти с каждым километром (равно как и мой отрыв от других). Я знала, что мне нужно максимально нарастить отрыв от Мелинды (Ринни) Карфрай, чьи беговые способности заставляли меня волноваться.

Поворот на Хава я прошла на хорошей скорости, подбадриваемая приветственными криками родных и друзей, которые заняли те же места, что и в прошлом году. Я была готова ехать дальше еще быстрее, но после того, как я выкатила на шоссе королевы K., встречный ветер оказался слишком сильным. Я поняла, что он сменил направление, потому что совсем незадолго до этого, когда я ехала по этому же шоссе, он дул в другую сторону. Ветер же не только сменил направление, но и усилился, к тому же начала подниматься температура воздуха. Мне предстояло проехать еще 50 км на велосипеде на жаре, которая бывает разве что в доменной печи. Очень обидно оказываться в таких условиях, когда тебе уже удалось сделать так много. Приходится сбрасывать скорость, и трасса начинает казаться бесконечной. Но так как я уже знала эту трассу, то начала разбивать ее на сегменты. Мне здорово помогали и мужчины-спортсмены. Я нацеливалась на кого-то из них, а затем пыталась его обогнать. Действуя таким образом, мне удалось обойти нескольких достаточно известных спортсменов.

К моменту начала бегового этапа я довольно далеко оторвалась от других спортсменок. И это было очень приятно, так как я продолжала опасаться за свое сухожилие. Пока я ехала на велосипеде, то почти не чувствовала боли, но помнила о ней. Теперь же она вернулась по-настоящему.

Боль нарастала и угасала в ходе всего марафона. Но я уже была с ней знакома, ведь я так часто испытывала ее во время тренировок. Напряжение в мышце усиливалось, но с ним усиливалось и ощущение того, что я все равно смогу бежать. Примерно на половине трассы я поняла, что тело в состоянии справиться с этой проблемой. Благодаря набранному отрыву я могла победить, даже невзирая на травму. Ринни усердно двигалась вперед, но для того, чтобы догнать меня, ей бы потребовалось не менее получаса. Она могла победить лишь в том случае, если бы я сошла с трассы, однако я достаточно сильно верила своему телу и мозгу, чтобы знать, что этого не произойдет. Никогда прежде я еще не выкладывалась на трассе столь сильно, как на этом марафоне. Последние 6–7 км казались мне настоящим «маршем смерти». Ритм движения начал сбиваться, ноги переставали слушаться. Этот этап Ironman никогда нельзя назвать легким, но обычно он мне удается. В этот раз все было куда тяжелее. Я испытывала нешуточную боль, и это было видно и по выражению моего лица, и по неловкости моего бега.

Я помню, как мне придало сил воспоминание о дедушке Гарри, который умер годом ранее в возрасте 101 года. Он был человеком невероятной силы духа. Я хотела, чтобы он мной гордился. Вторая вещь, которая заставляла меня двигаться вперед, – это сообщение о том, что, двигаясь в том же темпе, я смогу побить рекорд трассы.

В тот момент я даже не представляла, каков вообще этот рекорд. Единственное, что я знала, так это то, что он был установлен Полой Ньюби-Фрейзер, то есть продержался достаточно долго (позднее я узнала более точный срок – 17 лет). Это заставило меня поднажать в самом конце, хотя я уже знала, что выиграла гонку. Я начала быстро уставать и почти полностью утратила форму. Это было самое сложное из всех моих соревнований – жесточайшая схватка между умом и телом.