Богам божье, людям людское - Красницкий Евгений Сергеевич (2010)

Мишка схватил связку шкурок и швырнул ее в воздух в том направлении, откуда доносилось шмыганье носом. Связка в полете развернулась, изобразив в лунном свете не то многолучевую звезду, не то какую-то каракатицу черного цвета… в общем, страшно, особенно после разговора о вылезших утопленниках. Результат воспоследовать не замедлил — из-за кучи груза раздался истошный вопль. Другой лях оказался характером потверже — брошенный Яковом мешок наделся на острие выставленного копья, как реагировал третий лях, осталось неизвестным — отроки уже вскочили на кучу мешков и коробов и разрядили самострелы. Никто из ляхов, прятавшихся между скамьями для гребцов, даже не дернулся.

«Ну, таким, значит, образом, сэр: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина…».

— Всем укрыться, заряжай! — скомандовал Мишка, вглядываясь в темноту прибрежного леса. — Яков, никакого сигнала с берега не видел?

— Не-а, наверно за ляхами на погост пошли… но кого-то же должны были оставить…

С берега, по-прежнему, ни звука, ни огонька. Княжий погост был поставлен хитро: вроде бы и у самой Случи, но с воды не увидишь — между берегом и поселением около полуверсты леса, даже церковный крест не выглядывает. А таких ручьев, какой течет от Княжьего погоста к Случи, здесь не один десяток — не знаешь места, не догадаешься. Кто-то ж, все-таки, ляхам место указал. Не дай бог, они захватили ладью, на которой Осьма с купеческими детишками пошел в Пинск. Взяли кого-то из парней живым, развязали пытками язык… даже думать о таком не хотелось.

«Да что они там все, провалились, что ли?»

— Яков, посигналь.

Над водой разнесся крик ночной птицы, если бы Мишка не знал, что это подает сигнал урядник разведчиков, нипочем не догадался бы. С берега тотчас раздался ответный сигнал. Яков поднялся в рост и помахал рукой с самострелом. Кусты на берегу зашевелились и на берег выбрался урядник второго десятка Степан.

— Эй, вы чего, уже все, что ли?

— Мы-то все! — зло отозвался Мишка. — А ты чего, уснул там?

— Да нет… — Антон растерянно оглянулся на лес. — Ждал, пока они подальше отойдут, что б не услышали…

— Ждал он… — проворчал Мишка, уже понимая, что виноват в нестыковке сам, не рассчитал время. — Ладно… Яков, оставь здесь троих, а остальным одеваться и по коням. Отроки двинулись к кустам, а Мишка одобрительно кивнул своему адъютанту Антону, притащившему не только одежду и доспех, но и полотенце, чтобы сотник мог вытереться.

Антон старался. Уже по дороге в Княжий погост у него состоялся весьма нелицеприятный разговор со своим начальником:

— Ты где был, когда ляхи к Ратному подступили? — грозно вопросил Мишка.

— Я это… стрелял… — покаянным тоном отозвался адъютант.

— А где должен был быть?

— …

— Я спрашиваю: где должен быть мой помощник в бою?

— Рядом с тобой…

— Ну и на кой мне такой помощник, который в самое нужное время неизвестно куда девается?

— …

— Ну, вот тебе мой сказ, Антоха. К этому разговору я больше возвращаться не буду, слушай и соображай с первого раза. Твое место урядника занято, теперь у тебя только два пути: или выслужишься в подпоручики, как и другие помощники господ советников, или уйдешь рядовым в тот десяток, в котором народу будет не хватать.

Антон внял предупреждению, и было видно, что готов служить не за страх, а за совесть. Он даже хотел идти на абордаж вместе с отобранными опричниками и разведчиками, хотя откровенно боялся черной ночной воды, но Мишка оставил его на берегу.