«Во, влип, блин! Не объяснять же ему… Господи, взрослые люди, а как дети малые, в сказки верят и всякой херней маются. Нет, лучшая оборона — нападение: сам такой!».

— Я верю в то, что Настена говорит: ОНИ там — Мишка указал пальцем на небо — как-то между собой разбираются, а до наших мелких дрязг ИМ дела нет! Это, по-моему, верно. А вот то, как ты, нас в Перуново братство посвящаешь, и тут же, как давеча Юльку, в христианском благочестии наставляешь, уж не сочти за дерзость, непонятно и неправильно!

— Угу… — Аристарх, кажется, не только не обиделся, но даже развеселился. — И думаешь, что уел старика? Нет, парень, мало ты еще знаешь, вернее сказать, знаешь только то, что и другие знают, а для сотника младшей дружины этого маловато, тем более, для Окормли, коему я свои дела передать собираюсь. Так что, давай-ка, командуй, чтобы твои опричники, но без Роськи, перебирались на тот берег, да вели еще, чтобы посох волхва из Отишия с собой прихватили… смогут без тебя его найти?

— Роська знает, где он лежит.

— Вот пусть и отдаст его… кто там за старшего будет?

— Урядник Степан.

— Вот ему пусть и отдаст, а мы, пока они собираются, на том берегу переговорим.

Отъехав немного от перевезшего их на другой берег Пивени парома, Аристарх указал большим пальцем руки себе за спину и спросил:

— Видал? Лодки в разгоне, так они ради сопливой девчонки паром не поленились гонять! И даже разрешения не спросили, ни у тебя, ни у дежурного урядника! Это дело? Ты себе представить можешь, чтобы в Ратном Настена могла хоть что-нибудь дежурному десятку приказать?

Мишка, вместо ответа, пристыжено молчал уставившись в пространство между ушей Зверя.

— Молчишь? Правильно молчишь! — прокомментировал Аристарх. — Нечего тебе ответить! Эти, которые у парома, Нинеины отроки?

— Нет, батюшка Туробой… — Мишка прокашлялся, потому что собственный голос показался ему до отвращения детским. — Четвертый десяток, из куньевских ребят, урядник Климентий назначен во время похода за болото вместо Демьяна.

— Значит, даже и не Нинеины, а Красава ими командует, как хочет? — Аристарх подбоченился и грозно сдвинул брови. — Так кто же здесь главнее, ты или Нинеина сучка? Да, видать раньше мне надо было к вам приехать! Все Корней: «Сами позовут, сами позовут…» Тьфу! Позовут они! Даже не видят, что у них под носом творится!

«Блин, как по учебнику: неформальный лидер, в некоторых вопросах, оказывается влиятельнее руководства, а личному составу это представляется вполне естественным. Красава-то, конечно, не сама по себе, а всего лишь проводник воли Нинеи, но отрокам и этого достаточно. И ведь единственная, кто Красаву сразу невзлюбил, — Юлька! Рыбак рыбака, как говорится… А вы-то, сэр, возомнили: «из-за меня девки поцапались», хотя, как посмотреть — одно другому не помеха. Во всяком случае девчоночья драка — не частный случай, а лишь индикатор, надводная часть айсберга противостояния сил, претендующих на неформальное влияние в Воинской школе. Противостояние Нинеи и Настены? А мать? Неужели не участвует? Судя по тому, как она подставила Листвяну, стравить Юльку и Красаву ей квалификации должно хватить с запасом. Что там господин бургомистр толковал насчет баб, пытающихся через мужей влиять на воинские подразделения? Как раз, ведь, про маман и мистера Алекса получается! И… ведьмочка Красава — проводник воли Нинеи, мисс Джулия — проводник воли Настены, а леди Анна? Да конечно же, тут без падре Мигеля не обошлось! Она же одна из примерных его прихожанок! У-у, как все запущено! А вы-то, сэр, со своим скептическим атеизмом и принципиальным, да что там — высокомерным, нежеланием обращать внимание на бабьи склоки, прощелкали клювом все на свете!