Сын Спартака - Саймон Скэрроу (2013)

– С остальными пленными. Его поймали во время нашей схватки с мятежниками. – Цезарь печально покачал головой. – Я ошибался в нем. Он не был преданным рабом, каким казался. Конечно, он будет наказан, а потом я пошлю его работать в цепях. Тяжелый труд на ферме или на руднике покажет ему цену предательства.

Марк не сразу нашелся что сказать. Ему с трудом верилось, что Луп добровольно присоединился к восстанию. А впрочем, почему бы и нет? Несмотря на все удобства, которыми он пользовался как писарь Цезаря, он все равно оставался не более чем его собственностью. Может быть, Луп понял это и решил попробовать вкус свободы, которую его хозяин считал чем-то само собой разумеющимся. Марк решил спасти товарища.

– Господин, у Лупа не было выбора. Он должен был присоединиться к мятежникам, иначе ему грозила смерть.

– Он должен был отказаться. Не жалей его, Марк, – продолжил Цезарь, заметив, какое у Марка выражение лица. – Луп заслужил свою судьбу. Ты отказался присоединиться к Бриксу и сумел убежать. То же самое должен был сделать Луп.

– Он не так тренирован, как я, господин.

– Это его не оправдывает, – пренебрежительно сказал Цезарь. – И вообще, довольно о Лупе. Я намерен забыть о нем. А вот твоя история меня очень интересует. Итак, ты выжил в схватке во время атаки на обоз. Поскольку твое тело не было найдено, я понадеялся, что тебя взяли живым. Небольшое утешение, притом что палатки и запасы продовольствия оказались потеряны. Единственное, что осталось, – эта палатка, видимо слишком громоздкая и тяжелая, так просто не утащишь. Моим людям пришлось спать на открытом воздухе, и если мы не покончим с противником в несколько ближайших дней, я буду вынужден вернуться в Мутину, чтобы возобновить запасы и снова начать кампанию… Конечно, если твоя информация не изменит положение. Ну, Марк, что ты хочешь мне сказать?

Глядя на пламя, Марк боролся с усталостью, которая затуманивала его разум. Если он откроет тайну лагеря Брикса, Цезарь безжалостно разобьет мятежников. Брикс и его последователи будут биться до конца, и многие тысячи погибнут. Мысль о подобном кровопролитии пугала мальчика, и он решил, что должен сделать все возможное, чтобы предотвратить это, даже если придется рассориться с бывшим хозяином. Он откашлялся, выпрямился и повернулся к Цезарю:

– Я знаю, где находится лагерь мятежников. Это там, где они взяли пленных после засады.

– Ты знаешь, где они? – Цезарь удивленно поднял брови и холодно улыбнулся. – Отлично… Значит, они в наших руках. И с мятежом будет покончено. – Он помолчал и чуть прищурил глаза. – Но ведь ты был не единственным пленником.

– Были и другие, в том числе трибун Квинт, господин.

– Квинт жив? Я надеялся, что он поступит благородно и скорее умрет, чем позволит взять себя в плен. Он опозорил себя и Порцию, а тем самым и мою семью. Если он останется жив, после того как все кончится, ему придется попрощаться со своим честолюбивым желанием сделать политическую карьеру. Во всяком случае… Если вместе с тобой были взяты в плен и другие, как же получилось, что тебе одному удалось бежать? Тебе лучше объясниться.

Марк молниеносно придумал, что сказать:

– Я был вместе с другими пленными, когда Брикс и его люди вернулись в лагерь. Он узнал меня и приказал своим людям развязать меня.

– Ты знаешь Брикса? Ты знаешь Брикса и не удосужился сообщить мне об этом?

– Я думал, что ты знаешь, господин, – с невинным видом ответил Марк. – Брикс был в той же школе, что и я, пока не убежал.

– Великие боги! – Цезарь на миг прикрыл глаза, словно сердясь на себя за то, что не понял этого. Он глубоко вздохнул и сказал почти спокойно: – Хорошо, значит, вы знали друг друга. Что было после того, как тебе развязали руки?

– Он привел меня в свою палатку, и мы разговаривали.

– О чем?