Ассегай - Уилбур Смит (2009)

Вторая попытка удалась лучше. Поскольку плоскости у «Шмеля» были широкие, посадочная скорость была невелика. Аэроплан пролетел над оградой на высоте в тридцать футов и со скоростью в сорок узлов. Над полосой Леон задрал нос, но посадка все равно получилась жесткая, и у него щелкнули зубы. Тем не менее на этот раз аэроплан не подпрыгнул и остался на земле. Отто снова рассмеялся.

— Хорошо! Намного лучше! Давайте еще.

Ощущение уверенности уже пришло к нему и теперь только крепло. Еще трижды Леон сажал «Шмеля», каждый раз превосходя предыдущую попытку, и последняя получилась просто идеальной, с одновременным касанием земли сразу тремя колесами.

— Отлично! — крикнул граф. — А теперь в ангар!

У Леона кружилась голова. Первый день обучения — и такой успех! Настоящий триумф! А ведь впереди еще много дней.

Он развернул «Шмеля» перед ангаром и собирался перекрыть подачу топлива, но граф покачал головой:

— Нет! Я выхожу, вы остаетесь.

— Как это? Не понимаю, — удивился Леон. — Хотите, чтобы я что-то еще сделал?

— Я обещал научить вас летать и научил. Вперед, Кортни. Лети. Получится или нет, вернетесь вы или разобьетесь — мне все равно.

Граф перебрался через бортик, спустился по стремянке и ушел, оставив Леона одного. Три часа учебной практики, много это или мало? Готов ли он к самостоятельному полету?

Сомнения не уходили, и все же он справился с ними и, сделав над собой усилие, взялся за ручку дросселя. Аэроплан тронулся с места, а Леон вдруг понял, что все наставления и инструкции вылетели из головы, что он совершенно не помнит, что, как и в какой последовательности делать. Подгоняемый ветром, «Шмель» побежал по полосе. Скорость росла постепенно, аэроплан все бежал и бежал, и Леону удалось поднять его в воздух буквально за считанные секунды до столкновения с ограждением. Колеса разминулись с забором на три фута, но он все-таки летел! Бросив взгляд через плечо, Леон увидел графа — тот стоял перед ангаром и, похоже, умирал от смеха.

— Какое своеобразное чувство юмора, — пробормотал под нос Леон. — Ранить парочку буйволов, послать на смерть новичка. И все ради собственного удовольствия. Только бы посмеяться.

Он покачал головой, но в следующее мгновение от злости не осталось и следа, потому что он летел, летел сам, без посторонней помощи, и весь мир принадлежал ему.

Небо было чистое и ясное, за исключением серебристого облачка, висевшего так близко, что, казалось, протяни руку и дотронешься. Леон положил «Шмеля» на крыло, развернулся и прошел над ним, едва коснувшись колесами белых барашков.

— Так вот чем занимаются ангелы! — воскликнул он. — Вот как проводят время боги! Играют с тучками.

После очередного поворота аэроплан врезался в облако, и Леон на пару секунд ослеп, оказавшись в белесом тумане, а уже в следующее мгновение они со «Шмелем» вырвались к солнечному свету. Он рассмеялся — счастливо, от души — и бросил машину вниз. Земля устремилась навстречу, огромное бурое пространство. Он вышел из пике, едва не задев колесами макушки деревьев. Впереди открылась широкая безлесная пустошь, равнина Атхи, и Леон опустился еще ниже. Теперь он несся на высоте тридцать футов со скоростью около ста миль в час. Под колесами в ужасе разбегались стада животных. В одном месте «Шмель» едва не задел правым крылом голову мчавшегося во весь опор жирафа.

Леон поднялся выше и повернул к холмам Нгонг, за которыми виднелись тростниковые крыши Тандала-Кэмп. Опустившись пониже, он пронесся над головами парочки африканцев, взиравших на него в немом изумлении. Это были Маниоро и Лойкот. Леон перегнулся через бортик, помахал им, и масаи, узнав его, радостно запрыгали и завопили.