Ассегай - Уилбур Смит (2009)

— Осторожно! Сейчас пойдет! — предупредил Леон, но зверь уже бросился к охотнику, пыхтя как разгоняющийся локомотив.

Черная грива поднялась, хвост метался из стороны в сторону. Лев был огромен и страшен и становился еще огромнее и страшнее с каждым прыжком, сокращавшим разделяющее их расстояние.

— Стреляй!

Крик Леона заглушил сухой треск винтовки. Посланная в спешке пуля прошла над спиной зверя и взбила облачко пыли в двух сотнях ярдов позади него. Кермит быстро перезарядил, но и вторая пуля не попала в цель, впившись в землю между передними лапами льва. Желтое, с черным, пятно летело на них, сопя от ярости, взрывая пыль и хлеща хвостом воздух.

Господи! Он его сметет!

Леон вскинул «холланд», сведя все свои силы, физические и ментальные, в одну точку на громадной голове с разинутой пастью и распушенной гривой. Палец сам лег на первый спусковой крючок. Но за мгновение до того, как несущееся на скорости сорок миль в час плотное, мускулистое тело весом в пять с половиной сотен фунтов ударило Кермита в грудь, американец выстрелил в третий раз.

Дуло «ли-энфилда» чуть ли не касалось блестящей черной кнопки на носу льва. Попав именно сюда, над верхней губой, пуля ввинтилась в мозг. Желто-коричневое тело моментально обмякло, сдулось, словно превратившись в подобие набитого мякиной мешка. В последний момент охотник прыгнул в сторону, и лев рухнул на пустое место. Кермит застыл над зверем, сжимая дрожащими руками винтовку и силясь выдавить что-то из себя. Со лба его падал пот.

— Выстрели в него еще раз! — крикнул Леон, и тут ноги у американца подкосились, и он поспешно, чтобы не упасть, опустился на землю. Леон, подбежав, остановился возле льва и в упор выстрелил ему в сердце. Потом повернулся к Кермиту, который сидел, опустив голову на колени. — Ты в порядке, дружище?

Американец медленно поднял голову и уставился на него, как на чужака. Леон сел рядом и обнял его за плечи.

— Ничего, это пройдет. Ты молодец. Выдержал до конца. Не побежал. Не дрогнул. Настоящий герой. Отец гордился бы тобой.

Глаза у Кермита прояснились. Он глубоко вздохнул и тряхнул головой.

— Ты действительно так думаешь?

Голос его прозвучал почти незнакомо.

— Ну конечно, — ни секунды не колеблясь, ответил Леон.

— Ты ведь не стрелял, нет? — спросил Кермит, отдуваясь, как бегун после тяжелой дистанции.

— Не успел. Ты сам его убил, без моей помощи.

Некоторое время Кермит молча смотрел на лежащего перед ним великолепного зверя. Леон стоял рядом. А вот Маниоро и Лойкот задвигались по кругу, подпрыгивая, вскидывая высоко колени.

— Ребята собираются исполнить танец в твою честь, — объяснил Леон.

Первым запел Маниоро:

Мы — молодые львы.

От нашего рыка дрожит земля.

Наши копья — наши клыки.

Наши копья — наши когти…

После каждой строчки масаи подпрыгивали — высоко и легко, как взлетающие птицы, и тогда к Маниоро присоединялся Лойкот. Когда песня закончилась, они подошли к мертвому льву, обмакнули пальцы в его кровь и вернулись к Кермиту. Маниоро, наклонившись, провел американцу пальцем по лбу.

Ты — масаи

Ты — морани

Ты — воин-лев

Ты — мой брат…

Он отступил, и его место занял Лойкот, который оставил на щеках Кермита две кровавые полосы.

Ты — масаи

Ты — морани

Ты — воин-лев

Ты — мой брат…

Опустившись перед охотником на корточки, они ритмично прихлопывали в ладоши, снова и снова повторяя эти слова.

— Теперь ты масаи и их кровный брат. Выше чести не бывает. Ты должен ответить.

— Вы тоже мои братья, — сказал Кермит. — И когда нас разделит большая вода, я буду помнить о вас. Я никогда вас не забуду.

Леон перевел его слова масаи, и те довольно закивали.