Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник) - Мэри Стюарт (2018)

С этими словами мы подошли к гостинице. Так как тело Мэрион Брэдфорд находилось в комнате, которую она делила с Робертой, а комната была опечатана полицией, я предложила положить Роберту на свободную кровать в моей комнате. Инспектор и Персимоны, уже безмерно уставшие, с одобрением и благодарностью встретили мое предложение. Миссис Персимон и миссис Каудрей-Симпсон в присутствии Нейла и инспектора стали заворачивать Роберту в одеяло, а я отправилась в душ.

Когда я наконец вернулась к себе, в камине горел яркий огонь, а чайник, висящий на перекладине, кипел. Для горячего питья было все готово. На тумбочке поблескивала бутылка бренди.

Инспектор ушел, но миссис Персимон все еще возилась у камина. Нейл, встав со стула, робко мне улыбнулся. Он был очень высокий, лет двадцати, с грациозными движениями жеребенка, черными волосами и синими глазами чистокровного кельта. Он доложил:

– Скоро придет доктор, мисс Брук. Инспектор Маккензи велел мне сказать вам об этом. Он спрашивает, побудете ли вы со мной пока?

– Конечно. А можем мы что-нибудь для нее сделать?

Миссис Персимон встала.

– Мы обложили ее бутылками с горячей водой, – сообщила она. – Так что согрели, как смогли, и теперь остается только ждать доктора.

Она обеспокоенно склонилась над Робертой и стала подтыкать под нее одеяла, что было явно излишним. Миссис Персимон была маленькой женщиной с круглым лицом, в обычное время всегда жизнерадостным, и тонкими непослушными каштановыми волосами. В ее ясных красивых глазах того чистого серого цвета, который так редко встречается, затаилась тревога.

– Если ей станет лучше и она сможет глотать, дайте ей капельку сладкого чая… а я спущусь вниз и приготовлю крепкий бульон. Пока это единственное, что мы в состоянии сделать.

– И еще, – тихо добавил Нейл, – охранять ее.

Мы обе взглянули на него. Я неуверенно сказала:

– Все это звучит очень… очень страшно, Нейл. Инспектор действительно думает, что убийца попытается сюда проникнуть?

Он развел огромными, красивой формы руками.

– Если она заговорит, его повесят, – просто ответил он.

Я подошла к кровати и посмотрела на Роберту. Она лежала очень спокойно, и, хотя мне показалось, что ее кожа отчасти утратила свою льдистую прозрачность, девушка была ужасающе бледна. Лицо осунулось и стало крошечным; неподвижное тело, завернутое в одеяло, тоже как будто усохло. Казалось, что ни опасность, ни «потенциальный динамит», ни призрачный риск того, что есть кто-то, кому необходимо заставить ее молчать, не существуют. Трудно было поверить, что эти сухие губы когда-нибудь заговорят снова.

Но как только я отошла от кровати, Роберта пошевелилась и застонала, ресницы ее задрожали. Темная голова беспокойно заметалась на подушке.

– Вот, – отозвалась миссис Персимон, стоя у огня. – Чай готов.

Мы капнули несколько капель слабого сладкого напитка ей в рот и с радостью увидели, как слегка вздрогнули мускулы на ее шее – она глотнула. Я начала потихоньку вливать в нее с чайной ложечки животворную глюкозу, с тревогой глядя, как меняется ее восковое лицо.

– Пойду приготовлю бульон, – сказала миссис Персимон и вышла.

Зазвенел телефон, и я испуганно подскочила, пролив чай на простыни.

Нейл поднял трубку, послушал, а потом обратился ко мне:

– Инспектор поднимается. Доктор приехал.

– Слава богу! – с жаром воскликнула я.

– Воистину так.

Через минуту к нам пришли инспектор Маккензи и доктор, и я с радостью наблюдала за тем, с каким профессионализмом последний осматривает Роберту. Наконец он укрыл ее снова и перевел взгляд на инспектора.

– Ничего страшного, за исключением ноги, – резюмировал он. – Царапины и раны со временем заживут. Главное теперь – нога. Мне нужна помощь Мэри Персимон и кого-нибудь еще.

Он вопросительно глянул на меня из-под бровей, но тут вмешался инспектор: