Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона - Даниэль Дефо (1720,1724)

Затем негр рассказал, что белые обращались с ними свирепо и били беспощадно. У одного из негров были жена и двое детей, мальчик и дочь лет шестнадцати. Белый изнасиловал жену негра, а затем его дочь. Это привело, по словам рассказывающего, негров в бешенство. Белый так рассердился, что решил убить негра. Но ночью тот высвободился и раздобыл большую дубину (под этим он понимал ганшпуг[95]), а когда белый (это был, вероятно, француз) снова пришел в их помещение и принялся насиловать его жену, негр занес ганшпуг и одним ударом размозжил ему голову. Затем, взяв у убитого ключ, которым отпирались колодки, он освободил около сотни негров. Они вышли на палубу через тот же люк, через который входили белые. Завладев тесаком убитого и похватав все, что попало под руку, они напали на людей, находившихся на палубе, и перебили их всех, а затем убили тех, кого нашли на баке. Капитан же и прочие, находившиеся в каютах и в отхожем месте, мужественно защищались, стреляли в них через бойницы и ранили многих, а некоторых убили. После долгой стычки негры ворвались в отхожее место и убили там двух белых, но, правда, эти двое успели положить одиннадцать негров, прежде чем тем удалось выломать дверь. Остальные белые, успевшие через люк спрятаться в кают-компанию, ранили еще троих.

Корабельный пушкарь успел укрыться в крюйт-камере[96], а один из его людей подвел баркас под корму и, собрав оружие и все боевые припасы, какие только удалось достать, погрузил их в лодку. Затем он посадил туда капитана и всех, кто был с ним в кают-компании. Когда все, таким образом, оказались в лодке, то решили попытаться взять судно на абордаж и снова завладеть им. Они яростно набросились на корабль, но к этому времени все негры уже были на свободе и добыли себе оружие. И хотя они ничего не понимали в порохе, пулях и в ружьях, белым справиться с ними не удалось. Тогда они отправились к носу судна и пересадили к себе всех, которых покинули в кухне корабля. Эти последние держались стойко и даже убили тридцать-сорок негров, но под конец и они были вынуждены покинуть корабль.

Негр не мог сказать, где приблизительно это приключилось, близко от африканских берегов или далеко, и за сколько времени до того, как корабль попал к нам в руки. Он говорил только, что это было очень давно, но судя по тому, что нам удалось узнать, случилось это через два-три дня после того, как они отплыли от берегов Африки. Он сообщил, что негры убили около тридцати белых, пробивая им головы ударами ломов, ганшпугов и всем, что попадалось под руки. А один негр железным ломом убил троих уже после того, как был дважды прострелен насквозь, потом ему прострелил голову сам капитан у двери в отхожее место – эту дверь тот негр выбил ударом лома. Поэтому, вероятно, мы и обнаружили там столько крови.

Тот же негр рассказал нам, что они побросали в море весь порох и все пули, какие только нашли. Они побросали бы в море и пушки, если бы смогли их поднять. Когда мы спросили, как это случилось, что паруса пришли в такое состояние, он ответил:

– Они не понимать, они не знать, что делать паруса…

Это обозначает, что они не знали даже того, как движется судно, зачем нужны паруса и что с ними делать. Когда мы спросили, куда они направлялись, он ответил, что этого они не знали, но думали, что попадут домой, на родину. Я спросил, что, собственно, они подумали, когда увидели нас? Он сказал, что они страшно испугались, так как решили, что мы те самые белые, которые уехали в своих лодках, а теперь вернулись на большом корабле с двумя лодками и сейчас перебьют всех.

Таков был рассказ, которого мы добились после того, как научили их говорить по-английски и различать названия и назначение находящихся на корабле предметов, о которых им приходилось упоминать. Их показания не расходились между собой и совпадали во всех подробностях. Все они говорили одно и то же, и это подтверждало истину сказанного ими.