Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона - Даниэль Дефо (1720,1724)

Тогда мы усадили в две лодки вооруженных до зубов людей с приказом подойти как можно ближе к кораблю и взобраться на него, причем одни должны были взойти между якорных цепей по одну сторону, а другие с борта – по другую. Как только лодки подошли к борту корабля, на палубе появилось большое количество черных, как нам показалось, моряков. Короче говоря, они так напугали наших, что лодка, которая должна была пристать к шкафуту[93], отступила и не посмела приблизиться. Те же, которые вступили на палубу с другой лодки, видя, что первая, как они решили, отбита и что палуба полна людей, спрыгнули снова в лодку и отчалили. Мы решили дать бортовой залп по кораблю, но наш друг Уильям и здесь подал правильный совет. Видно, он раньше нашего понял, в чем дело, и подошел ко мне, ибо к тому судну пристал мой корабль.

– Друг, – сказал он, – мне кажется, ты заблуждаешься и твои люди тоже поступили неправильно. Я скажу тебе, как можно взять корабль, не прибегая к тем штукам, которые называются пушками.

– Как же это возможно, Уильям? – спросил я.

– А вот как. Ты же видишь, что у них никто не стоит у руля и в каком они состоянии. Подойди к ним с подветренной стороны и перейди на палубу прямо с корабля. Я убежден, что ты без боя захватишь судно, так как с ним приключилась какая-то беда. Только мы не знаем какая.

Так как море было гладким, а ветер слабым, я последовал совету Уильяма, встал под ветром у корабля, и наши немедленно ступили на него. Это был большой корабль, на котором находилось свыше шестисот негров, – мужчин, женщин и детей, – но ни одного христианина или белого человека.

Увиденное поразило меня. Я немедленно заключил, и это оказалось отчасти верным, что эти черные черти освободились, перебили всех белых и побросали их в море.

Не успел я поделиться своей мыслью с нашими, как они пришли в такую ярость, что мне с большим трудом удалось удержать их: они готовы были изрубить всех негров. Но Уильяму после долгих уговоров удалось убедить их, что, находись они в положении этих негров, сами попытались бы сделать то же. Он доказывал, что по отношению к неграм совершили несправедливость, продав их в рабство, что поступок негров подсказан законами природы, что нельзя убивать их, так как это будет преднамеренным убийством.

Это убедило наших и охладило их первый порыв, так что они прикончили только двадцать или тридцать негров, а остальные укрылись между палубами на своих местах, решив, как нам показалось, что мы прежние хозяева, вернувшиеся на корабль.

И тут мы оказались перед непреодолимой трудностью, так как негры не понимали ни слова из того, что говорили мы, а мы не могли понять ни слова из того, что говорили они. Мы знаками попытались спросить, откуда они, но и этого негры понять не смогли. Мы указывали на кают-компанию, на отхожее место, на кухню, затем на наши лица, спрашивая, нет ли на корабле белых и куда они подевались, но негры не понимали, чего мы от них хотим. С другой стороны, они также указывали на наш корабль и на свое судно, задавали какие-то вопросы, много говорили и выражались очень серьезно, но мы не могли понять ни слова из сказанного ими и не знали, что обозначают их знаки.