Не прошло трех-четырех часов с момента ухода этих трех парней, как один из них прибежал без лука и стрел, еще издали крича: «Окоамо! Окоамо!» – что, как видно, означало: «Помогите! Помогите!»

Остальные негры торопливо поднялись и по двое, как могли, бросились к товарищу узнать, в чем дело. Никто ничего не понимал. Князек выглядел так, словно приключилось что-то недоброе, а часть наших взялись за оружие, чтобы на всякий случай быть наготове. Но все догадались, в чем дело, увидев, как четверо негров тащат огромный кусок мяса. Оказалось, что ушедшие с луками и стрелами повстречали на равнине большое стадо и изловчились убить трех оленей. Это была наша первая добыча за весь путь, и мы досыта наелись. А еще мы убедили князька поесть мяса, приготовленного по-нашему, после чего подданные последовали его примеру – до этого они ели мясо практически сырым.

Мы жалели уже, что не захватили с собой больше луков и стрел, когда имели такую возможность. Мы настолько доверяли нашим неграм и так привыкли к ним, что часто отпускали их, или бóльшую их часть, несвязанными. Мы были уверены, что пленники нас не оставят, ведь без нас они не сумеют отыскать нужное направление. Только одно дело мы решили не доверять им: зарядку мушкетов. Они по-прежнему думали, что в мушкете сидит небесная сила, которая посылает огонь и дым, производит ужасающий шум и убивает на расстоянии, стоит нам только ей это приказать.

Приблизительно за восемь дней мы закончили постройку трех каноэ. В них мы погрузили белых, поклажу и черного князька с несколькими пленными. Мы сочли полезным, чтобы несколько наших всегда находились на берегу, – не только для того, чтобы управлять неграми, но и чтобы защищать их от врагов и хищных зверей. Во время этого перехода случилось множество мелких происшествий, описанием которых невозможно перегружать рассказ. В частности, теперь мы встречали больше хищных зверей, чем прежде, увидели нескольких слонов и двух или трех львов – прежде они нам вовсе не попадались. Наши негры боялись хищников гораздо больше, чем мы, главным образом потому, что у них не было ни луков со стрелами, ни копий – обычного вооружения, владеть которым они обучаются с детства.

Но мы излечили их от страхов тем, что всегда были с огнестрельным оружием наготове. Правда, мы хотели сберечь порох, да и убивать этих животных нам было ни к чему, так как их шкуры слишком тяжелы для переноски, а мясо не годилось в пищу, поэтому мы решили не заряжать мушкеты, а делать только холостые выстрелы. Хищники, даже львы, вздрагивали, завидев вспышки, отбегали и немедленно оставляли нас в покое.

Здесь, в верхней части реки, мы прошли мимо многих поселений и при этом практически через каждые десять миль встречались с новой народностью. У каждой из них был свой язык, по крайней мере сильно различающиеся наречия, так что друг друга туземцы не понимали. Во всех селениях, особенно в прибрежных, было множество скота. А на восьмой день этого второго речного плавания мы наткнулись на негритянское поселение, обитатели которого выращивали злак вроде риса, очень сладкий на вкус. Получив его от туземцев, мы сделали превосходное тесто, развели костер и, когда он погас, испекли на углях превосходный хлеб. С тех пор мы не нуждались решительно ни в чем.

Негры тянули каноэ, и мы двигались хорошим ходом – по нашим подсчетам, не меньше двадцати или двадцати пяти английских миль в день. Река была широкой и достаточно глубокой, но на десятый день мы наткнулись на водопад. Обломки скал перегораживали русло реки, и вода ниспадала по ним с одного яруса на другой – это был, в сущности, целый каскад водопадов, только пороги отстояли подчас на добрую четверть мили друг от друга. Шум воды был здесь глухой, ужасающий.