Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Пока лепешки затвердевали, Мозес продолжал печально говорить. Это было почти заклинание:

– Это камни смерти. Белые люди чересчур их любят; это камни смерти и безумия.

Хендрик не слушал его, он придавал форму пекущимся лепешкам, щурясь от дыма и улыбаясь про себя. Когда каждая лепешка снизу становилась коричневой, он переворачивал ее и пек, пока она не затвердевала, как кирпич; потом снимал с огня и клал остывать. Наконец он уложил грубые толстые лепешки в кожаный мешок, и браться неслышно вернулись в спящую деревню.

На следующее утро они вышли рано. Первую милю пути их сопровождали женщины, которые пели прощальные песни. Когда женщины отстали, мужчины даже не оглянулись. Они шли к низкому коричневому горизонту, неся на головах свертки с вещами. Они не думали об этом, но такая картина ежедневно повторялась в тысячах деревень на всей южной части континента.

Два дня спустя, по-прежнему пешком, они добрались до станции набора рабочих. Это был маленький однокомнатный магазин у перекрестка дорог на краю пустыни. Белый хозяин магазина вдобавок к своему не очень выгодному бизнесу скупал у кочевых племен шкуры животных и набирал людей для «Венелы».

«Венела» – так сокращенно обозначали «Витватерсрандскую ассоциацию туземных работников», вездесущую организацию, которая протянула свои щупальца в самые глухие уголки Африки. От вершин Драконовых гор в Басутоленде до болот Замбези и Чобе, от пустыни Калахари до дождевых лесов на высокогорьях Ньясаленда она собирала ручейки черных людей, превращая их вначале в ручьи, а потом в могучую реку, которая бесконечно вливалась в знаменитые золотые поля Хребта Белых Вод – Витватерсранда в Трансваале.

Хозяин небрежно взглянул на двух черных «новобранцев», покорно стоявших перед ним. Лица у них были нарочито бесстрастными, глаза – пустыми: единственная проверенная защита для черного африканца в присутствии белого.

– Имя? – спросил хозяин.

– Генри Табака.

Хендрик выбрал это имя, чтобы скрыть родство с Мозесом и исключить любую возможную связь с Лотаром Делареем и ограблением.

– Имя?

Хозяин взглянул на Мозеса.

– Мозес Гама.

Он произнес это с гортанным «г».

– Работали раньше на шахтах? Говорите по-английски?

– Да, Бэйзи.

Они отвечали подобострастно, и хозяин магазина улыбнулся.

– Хорошо, очень хорошо! Вы будете богаты, когда вернетесь из голди. Много жен. Много джиг-джиг, а? – Он сально улыбнулся, вручая каждому зеленую карточку «Венелы» и билет на автобус. – Автобус скоро придет. Ждите снаружи, – приказал он и сразу утратил к ним интерес. За каждого рекрута он получал гинею – хорошие деньги, к тому же легкие, и на этом его обязанности перед новобранцами заканчивались.

Они сорок восемь часов ждали под чахлым колючим деревом у стен магазина с железной крышей, пока, выбрасывая в пустыню синий выхлоп, не пришел грохочущий, дребезжащий автобус.

Он ненадолго остановился, и рабочие закинули свой скромный багаж на крышу, где уже лежали калебасы, ящики и свертки и стояли козы со связанными ногами и плетенные из коры клетки с птицей. Затем забрались в переполненный автобус и втиснулись на жесткую деревянную скамью. Автобус взревел и двинулся дальше по пустыне; ряды черных пассажиров, стиснутых плечо к плечу, подскакивали и раскачивались в такт его прыжкам по неровным колеям.

Два дня спустя автобус остановился у ворот сборного пункта «Венелы» на окраине Виндхука – вся территория была обнесена колючей проволокой, ворота тоже оплетены ею, и большинство пассажиров, все молодые, вышли и стояли оглядываясь, пока огромный черный надсмотрщик с медной табличкой на рукаве, свидетельством его власти, и с хлыстом в руках не выстроил их в ряд и не провел в ворота.