Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Алексей с удовлетворением отнял бинокль от глаз. Сражение превратилось в подавление нескольких очагов сопротивления кочевников, где они оборонялись числом от пары десятков до сотни воинов. Более малочисленные группки степняков и, тем более одиночки, уже давно были вырублены, насажены на копьё или расстреляны. Кровавая развязка приближалась. Среди воинов избиваемого неприятеля всё чаще раздавались вопли отчаяния и жалобные крики. Халхасцы, окончательно поняв бесполезность своих самоубийственных атак на грозного врага, сдавались на милость победителя. Сазонов приказал своим солдатам прекратить атаку. Тем временем, стрелки занимали лучшие с их точки зрения позиции, блокируя любые попытки степняков уйти из становища. Между тем, к обозу и остававшимся там части стрелков отправили два десятка раненых всадников, а четверым тяжёлым медики оказывали помощь непосредственно на месте недавнего боя.

Кстати, к досаде Стахия Славкова сегодня конная артиллерия участвовала лишь в конечном этапе боя, зато поставив в нём жирную точку и подавив волю степняков к победе, как говорил потом воевода Бекетов. Пусть так, но этого Славкову было мало, да и само столкновение едва ли заняло более получаса времени. Находясь в обозе, конноартиллеристы рассуждали с товарищами о том, что можно было бы и для начала обстрелять становище врага:

– Да хотя бы и с тех холмов! – воскликнул один из бурят-ездовых, указывая на невысокие и пологие, поросшие редким низеньким кустарником, склоны. – А потом бы и конные врубились.

– Может, воеводы решили жизни неприятельские поберечь? – предположил Славков. – Зачем спящих людишек пушками убивать – там ведь не разберёшь, кто воин, а кто – дитё. Надо было картечью посечь халхасцев, когда они упирались.

– Ну да, – многие с ним согласились, кивая. – Это так.

Вскоре казаки приволокли раненого нойона Джебсцуна. Тот исподлобья взирал на ангарцев, не ожидая от них ничего хорошего. С помощью тайши Баира, имевшего свой счёт к халхасцу, Алексей объяснил нойону причину нападения на его становище:

– Вы с ханом, верно, подумали, что если мы не отплатили вам той же монетой за первое нападение на нас, что мы слабы и будем лишь держать оборону? Вы ошиблись! Мы будем жестко отвечать на каждое враждебное действие. Джебсцун, совершённое тобой летом нападение на наше поселение стоило моему князю семь драгоценных жизней наших людей. Сегодня я отплатил тебе и твоему хану сполна.

На взмыленном коне к Сазонову и Бекетову, неотлучно находившемуся рядом, подлетел Усольцев:

– Евойные жёнки и детишки пленены, Алексей Кузьмич! Степняки более отпору не дают, усмирены!

– Отлично, Кузьма Фролыч! Прикажи воинам отдыхать, да смотреть по сторонам внимательно. И пусть режут овец, люди проголодались, наверное. Выходим после обеда.

После чего Сазонов снова обратился к поверженному противнику:

– Твою семью я забираю с собой, чтобы ты не хотел более меряться силой с моими воинами. Я отдам их тебе позже, когда мы, убрав твоего хана, вернёмся к себе в крепость, которую вам никогда не взять.

Джебсцун повалился набок, тихонько подвывая от злости и бессилия. Проклятый северный народ! Откуда они взялись на этих землях! Они появились тут, как хозяева, всерьёз устраиваясь на земле, собирая под себя бывших данников хана, а теперь громят его вернейших нойонов! Да и облик их непривычен для этих мест, никогда прежде халхасцы не видели этих большеглазых и большеносых людей, с курчавыми рыжими бородами. Наказание богов, не иначе. Ибо видел Джебсцун, как уверен в себе этот военачальник, как твёрдо говорит он слова на незнакомом языке и как сильны его воины. Даже подлые, изменившие хану бурятские данники, обряжены в непробиваемый доспех и действуют на удивление слаженно, а ведь такового за ними вовек не водилось.