Американская леди - Петра Дурст-Беннинг (2002)

Их путь лежал по камням и мусору. Марии каждый раз приходилось подбирать юбку, чтобы та не порвалась, зацепившись за большие обломки камней. «Будь на мне штаны, таких проблем не было бы и в помине», – промелькнула мысль у нее в голове. Мария со смешанными чувствами тащилась за Пандорой, которая, как обычно, убежала вперед. Рыбой не пахло, но несло смазкой и чадом. В небе парили несколько чаек, значит, они были недалеко от воды. Вообще-то, Мария полностью потеряла ориентацию. Здесь не было магазинов и ресторанов, жилых домов, дети не играли на улице – только высились громадные коробки складов, между которыми они плутали уже добрых полчаса.

– Ты уверена, что лекция должна состояться в такой глуши? – наконец спросила Мария. Вряд ли ей удалось бы выбраться отсюда, останься она одна, – в этом не было сомнений!

Пандора обернулась.

– Дорогая, неужели у тебя уже пропала тяга к приключениям? – И, продолжая бодро шагать, добавила: – В поэтическом кафе каждый может взять в руки книгу. Но не переживай, мы уже почти пришли.

Мария удивленно подняла брови. Ей вдруг захотелось, чтобы рядом оказалась Ванда. Но племяннице нужно было следить за швеями. При этой мысли на ее лице промелькнула улыбка. Может, Ванда сейчас чувствует себя так же скверно, только она в этом никогда не признается!

Внутри склада было еще жарче, чем снаружи, на ярком июльском солнце. Воздух под жестяной крышей казался душным и спертым. Волосы Марии тут же стали прилипать к шее.

Она озиралась по сторонам. Пандора вызвалась принести что-нибудь попить.

Место, где должна была состояться лекция, представляло собой громадную кладовку: с одной стороны громоздились горы старых стульев и столов, которые указывали на то, что и прежде помещение уже когда-то использовалось для проведения собраний. С другой стороны были стопками сложены картон, жестяные канистры и ржавые металлические штанги. Мария не могла представить, где все это раньше использовалось. Пол загадили голуби, которые с испугу перелетали с балки на балку под железной крышей, как только распахивалась дверь. И случалось это частенько. Марии показалось, что тут присутствовало около пятидесяти человек.

– Куда же я попала? – пробормотала она, когда заметила приближающуюся Пандору. Мария удивленно указала на бокалы в руках танцовщицы: – Где ты это взяла? Наколдовала, что ли?

Пандора отмахнулась.

– Давай не будем говорить об этом жалком убежище. Позже ты сама поймешь, что все это относится к искусству Шерлейн. Ты сама увидишь: тут ничего варварского происходить не будет!

Мария пригубила прохладное белое вино, а Пандора тем временем рассказала ей о поэтессе. До сегодняшнего дня Мария считала Пандору эксцентричной, но сейчас убедилась в своем заблуждении. В сравнении с Шерлейн Пандора была сущим ягненком!

В возрасте двадцати четырех лет Шерлейн успела не только бросить мужа и семилетнего сына, но порвала отношения со всей ирландской семьей. Кроме того, она вдруг стала говорить исключительно на английском в знак протеста: она испытывала отвращение к суровым жизненным устоям, насаждаемым ирландской церковью с ее «похотливо-враждебной, лживой и лицемерной моралью», как любила ругаться поэтесса. С этого момента ни одного слова на ирландском не слетело с губ поэтессы. Изгнание из семьи не заставило себя долго ждать: отец Шерлейн запретил общаться с дочерью всем родственникам, будь то мать, кузина или дядя. На сына Шерлейн эти правила тоже распространялись. Возбранялось даже упоминать о ней. Теперь казалось, будто ее никогда и не существовало.

– Довольно суровые обычаи, ты не находишь? – погрустнела Мария. – И как же твоя подруга справляется одна?