Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

– Против него не нашли никаких улик, – с достоинством ответил Филип, хотя его голос дрожал от гнева. – Я поддерживаю все, что он заявлял публично.

Эдвард бросил на Коулсвина тревожный взгляд. Изабель заметила это и прищурилась.

– Я выясню, что он заявлял, запомните это.

Вулфси и Адам чувствовали неловкость от того, какой оборот принял спор, и эксперт Изабель обеспокоенно сказал:

– Я посещаю церковь Святой Марии Олдгейтской, мадам, и следую указам короля. Это всем известно.

– Ты порочная женщина! – выплюнул Эдвард Коттерстоук. – Ты знаешь, что я могу рассказать о тебе…

Миссис Слэннинг впервые взглянула на него и прошипела:

– А я – о тебе!

Брат и сестра уставились друг на друга, глаза в глаза, но потом Изабель отвела взгляд и вышла из дома, хлопнув за собой дверью. Я посмотрел на слугу. Патрик Воуэлл стоял, сцепив руки и чуть не плача.

Вулфси и Адам торопливо поклонились мне и Коулсвину и также торопливо вышли вслед за миссис Слэннинг. Я услышал, как в прихожей мастер Адам сказал:

– Клянусь святой Марией, сэр, отправляясь сюда, я и не представлял, во что ввязался!

– Я тоже пойду, – сказал Эдвард. – Благодарю вас, мастер Коулсвин.

Он кивнул своему адвокату. Похоже, его встревожила перепалка с Изабель. Воуэлл проводил его. Ни брат, ни сестра на протяжении всего времени не удостоили его ни словом. Филип и я остались вдвоем.

– Думаю, вам не стоило говорить то, что вы сказали о своем проповеднике, – тихо заметил я.

Мой коллега все еще не мог прийти в себя.

– Раньше я никогда не позволял провоцировать меня таким образом. Извините. Это было непрофессионально.

– Это было опасно, сэр. Ваш проповедник, он… – Вернулся Патрик, и я замолк.

– Прошу вас, джентльмены, – взволнованно сказал старый слуга. – Думаю, вам тоже лучше уйти, если изволите.

Он проводил нас до двери, и там я сказал:

– Спасибо, любезнейший Воуэлл.

– Подумать только – ведь когда-то это был счастливый дом! – ответил старик со слезами на глазах, после чего поклонился и закрыл дверь.

Мы с Коулсвином остались на людной улице под палящим солнцем и направились к конюшне. Мой коллега спокойно проговорил:

– Мой проповедник ничего не говорил против мессы. – Он помолчал и добавил: – Публично.

Я не стал спрашивать: «А наедине?» – лишь посмотрел под ноги, где в пыли столкнулись лоб в лоб два больших черных жука.

– Как наши клиенты, – заметил Филип.

– Да, – согласился я. – Они вцепились друг в друга, но оба защищены панцирем.

– Однако под панцирем они мягки и ранимы, не так ли? Они не тверды сплошь как камень.

– Жуки – да. А что касается некоторых людей – не знаю.

– После такого утра я пойму, если вы предпочтете не прийти на ужин вечером, – тихо проговорил мой спутник.

– Нет, я приду. – Отвергнуть приглашение теперь казалось мне не по-джентльменски. Это выглядело бы трусостью после оскорблений, которые Филип вынес от моей клиентки. К тому же упрямство не позволяло мне дать этой ядовитой женщине определять, с кем мне видеться и общаться неофициально. – Вы не сказали ничего дающего повод для преследования, – добавил я ободряюще, – всего лишь что вы согласны со своим проповедником. Миссис Слэннинг просто искала палку, чтобы вас ударить.

– Да, – согласился мой коллега. – Мне сейчас надо вернуться в контору.

– А мне зайти к клиенту у реки.

Расставшись с Коулсвином, я не мог удержаться от мысли, действительно ли его проповедник сказал что-то опасное не тому человеку, или Изабель просто повторяла слухи. Я напомнил себе, что в отношении того человека не просто проводили расследование, а Филипу было предъявлено обвинение.

* * *