Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

Мой друг криво усмехнулся:

– Видишь, ты даже меня косвенно впутал. Подумай о моих словах, Мэтью. Мне не хочется снова лечить Барака и Николаса от чего-нибудь пострашнее. И тебя тоже, – добавил медик уже мягче.

* * *

Обуреваемый противоречивыми чувствами, я поехал в Тауэр. Гай был прав: это мои личные чувства к королеве толкнули меня на этот путь, таща за собой опасности, как болезнь влечет за собой уныние и кошмары. Но теперь я уже не мог отойти в сторону, даже если б захотел. Те два человека в трактире знали мое имя.

Впереди виднелся Тауэр-Хилл[30], где умер лорд Кромвель и многие другие, а дальше сам Лондонский Тауэр – ров, высокие белые стены, а за ними огромная квадратная глыба Белого Тауэра, в чьи ужасные темницы я ненадолго угодил пять лет назад в результате заговора Рича и Билкнапа.

Лорд Парр уже дожидался меня у Средних ворот, верхом. К моему удивлению, на другом коне рядом с ним сидел молодой Уильям Сесил, а слуги в ливреях королевы держали лошадей под уздцы. Сесил был в робе юриста, а Парр – в легком зеленом камзоле с разрезами на плечах, так что была видна малиновая шелковая подкладка. Он нюхал ароматический шарик, висевший на золотой цепочке у него на шее, чтобы перебить тяжелый запах из рва.

– Мэтью! – впервые поприветствовал меня старый лорд, назвав моим христианским именем, и его голос теперь звучал гораздо вежливее, чем при нашей последней встрече. – Я взял с собой мастера Сесила, чтобы мы могли обменяться новостями.

– Извините за опоздание, милорд, но у меня произошла стычка с людьми, убившими Грининга… – рассказал я ему.

Наклонившись с седла, дядя королевы в нетерпении спросил:

– Они схвачены?

– Нет, но при попытке их задержания Барак и мой ученик были ранены. Мне пришлось отвести их к врачу.

– Расскажите, что случилось.

Я посмотрел на Сесила.

– Уильям все знает, – сказал лорд Парр. – Мы с королевой решили, что ему можно доверять, и он организовал розыск среди радикалов, а также расставил соглядатаев в порту.

Я рассказал им о стычке с Дэниелсом и Кардмейкером и о том, что они, похоже, знали мое имя и, несомненно, упомянули имя Бертано. Также я сказал, что, по словам Николаса, обрывок рукава принадлежал Уильяму Стайсу, у которого, по описанию вышивальщика, не хватало половины уха и который участвовал в первом покушении на Грининга и пытался подкупить юного пажа Гарета.

– Боюсь, у меня успехов меньше, – сказал Сесил. – Никаких следов ни трех пропавших друзей Грининга, ни стражника Лимана. И хотя все четверо имели друзей среди религиозных радикалов, они не входили ни в один из известных кружков. Похоже, Грининг и остальные создали собственный кружок.

– Думаю, это так, – согласился я.

Лорд Парр хмыкнул:

– Видит Бог, этих кружков хватает и появляется все больше, прямо у Гардинера под носом. Может быть, есть даже кружки анабаптистов. Один из тех людей – голландец, а всякие вредители прибывают оттуда и из Германии.

– А что насчет Бертано? – спросил я лорда Уильяма.

– В итальянском торговом сообществе не знают такого имени. Они все регистрируются, и такой фамилии у них в списке нет.

– Он мог тайно проникнуть в страну, – заметил Сесил.

– Возможно, – покачал головой Парр. – Или может вообще жить в Англии. – Он посмотрел на Тауэр. – Ну, Мэтью, нам надо внутрь. Лошадей примут у ворот. Мы и так уже достаточно задержались. – Старый лорд повернулся к Сесилу: – Вот, Уильям, Шардлейк узнал еще три имени для твоих розысков: Дэниелс, Кардмейкер и Стайс. – Он наклонил голову. – Только тихо.

Молодой юрист с серьезным видом кивнул и поехал прочь.

– Это смышленый парень, – сказал лорд Парр, погладив бороду. – И осмотрительный.

– Вы ему все рассказали? – уточнил я.