Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

– Миссис Слэннинг, – мягко повторил я, – вы порезались, вам нужно перевязать руку.

Рыдания прекратились, и женщина повернулась, чтобы посмотреть на рану. Ее лицо ничего не выражало, а волосы растрепались. Она выглядела совершенно жалкой. Подняв глаза, она встретила мой взгляд, но тут же содрогнулась и отвернулась.

– Не смотрите на меня, пожалуйста, – проговорила Изабель умоляющим шепотом. – Сейчас никто не должен на меня смотреть. – Она прерывисто вдохнула. – Он был ни в чем не виноват, наш отчим, добрый человек. Но мы не видели этого, Эдвард и я, пока не стало слишком поздно. Наша мать была жестока: она оставила нам завещание, чтобы мы поссорились, теперь я понимаю. Потому что мы оба, я и Эдвард, так любили эту картину. Мать не хотела, чтобы мы навещали ее, но я иногда приходила, чтобы посмотреть на картину. Чтобы снова увидеть нашего отца.

Я посмотрел на пустое кресло их матери, повернутое к тому, что осталось от фрески. На сиденье все еще лежало рукоделие.

– Он умер так внезапно, наш отец. Почему он покинул нас? Почему? – Миссис Слэннинг снова заплакала, как потерявшийся ребенок. – Ох, Эдвард! Это я толкнула его на тот отвратительный поступок. Все эти годы я могла признаться; старая вера говорит, что если раскаяться и признаться в грехах, то можно получить прощение. Его вера не позволяла даже этого. Однако я… – Ее голос упал до шепота: – Мое черствое сердце не позволяло мне признаться. Но мы оба сделали это, оба!

Я подскочил от громкого стука в дверь. Послышался голос Воуэлла и еще чей-то, а потом в комнату быстро вошел Винсент Дирик. За спиной у него театрально развевалась мантия, а на его худом ястребином лице застыло выражение ярости. Он взглянул на нас с Николасом и на рыдающую на полу Изабель, а увидев изуродованную картину, разинул рот.

– Шардлейк! – охнул он. – Что вы сделали? Почему моя клиентка в таком состоянии?

Я медленно поднялся – мои колени хрустнули, а спина запротестовала в муке. Изабель смотрела на Дирика таким же недоумевающим потусторонним взглядом, как смотрел Эдвард в Тауэре, как будто не понимала, кто перед ней.

– Спросите ее, – с тягостным чувством ответил я.

Винсент снова уставился на картину. Возможно, он увидел, как перспектива его бесконечных гонораров осыпается вместе с гипсовой пылью, все еще сыплющейся из щелей.

– Кто это сделал? – спросил он.

– Боюсь, что Изабель.

– Христовы раны! – Дирик посмотрел на свою клиентку. Миссис Слэннинг опять съежилась, не зная, куда девать глаза от стыда. – Посмотрите на ее состояние. – Он ткнул в меня пальцем. – Я не могу нести ответственности за то, что она сделала! Это она настояла, чтобы послать свою жалобу в Тайный совет. Я пытался отговорить ее!

– Я знаю. И поскольку Изабель – ваша клиентка и вы должны держать сведения о ней в тайне, могу сказать, что они с братом полвека назад сговорились, чтобы убить своего отчима. Эдвард покончил с собой, и Изабель могла совершить то же, если б мы не подоспели вовремя. – Я снова взглянул на картину. – Это трагедия, Дирик. И она усугубилась запутанной тяжбой, как и задумала их мать. Наши с братом Коулсвином усилия найти путь к соглашению привели лишь к открытию этого ужаса, – печально добавил я.

Затем я устало направился к двери, а Винсент уставился на миссис Слэннинг.

– Погодите! – сказал он, обернувшись. – Вы не можете оставить меня одного с ней в таком состоянии…

– Воуэлл поможет вам перевязать ее рану. И потом, если вы примете мой честный совет, вам следует послать за ее священником. Позаботьтесь, чтобы пришел именно он, так как она придерживается старой религии и это для нее важно. Не знаю, может быть, ему удастся помочь ей. – Я повернулся к Николасу. Он рассматривал лицо отца Изабель, который по-прежнему смотрел с остатков картины с благодушным, уверенным, аристократическим видом. – Пойдем, Ник.

Мы оставили Дирика и старого Патрика и вышли на улицу.