Убить до заката - Фрэнсис Броуди (2011)

Впервые за время нашей беседы полковник помедлил чуть дольше, чем следовало бы. Улыбнулся.

— Армстронг по праву высокого мнения о себе и своем ремесле. Он действительно прислал записку, что я могу осмотреть работу в процессе выполнения, потому что он вынужден был внести небольшие изменения в мой чертеж солнечных часов.

— Вы туда ходили, полковник?

Он едва заметно усмехнулся:

— Не ходил. Я совершенно уверен, или был уверен, в мастерстве Армстронга. Солнечные часы должны были доставить сюда рано утром в понедельник и установить в розарии, чтобы торжественно открыть их в день рождения моей жены. Моя жена получит на день рождения гораздо более скромные солнечные часы, хотя, кстати, из нашего собственного песчаника. — Он позвонил в колокольчик. — Позвольте мне кое-что вам показать. Это, возможно, объяснит, что же все-таки случилось.

Дворецкий возник так быстро, что, видимо, подслушивал под дверью.

— Принесите мне чертеж солнечных часов и записку Армстронга.

Дворецкий кивнул и ушел.

— Вы знали Армстронга, миссис Шеклтон?

— Нет. Мои родители были связаны с семьей миссис Армстронг.

— Он из тех людей, которые считают, что сыновья земли с мозолистыми руками — неизвестные гении мира и что они должны быть — как там это у Шелли? — и законодателями мира. Его злило то, что чертеж солнечных часов был точен до тысячной доли дюйма. Это не сочеталось с его взглядом на меня как на легкомысленного эксплуататора земли и ее истинных наследников.

Вернулся дворецкий, неся толстую картонную папку на завязках. Он положил ее на низкий столик и перенес столик на персидский ковер. Там он развязал папку, откинул крышку и разложил чертеж.

— Посмотрите. — Полковник кивнул в сторону стола. — Вот он; подставка в виде дорической колонны, циферблат — сама простота. Армстронг не должен был знать, что я не сам делал расчеты. Один перс произвел все необходимые вычисления несколько веков назад. Мне только и требовалось, что найти нужные страницы в соответствующих книгах и перечертить план в масштабе. Господин Каменщик воспринял это как вызов. Он должен показать, насколько он умен, — а он умен. Он работает с синим сланцем, материалом для него незнакомым. При этом он подозревает, что я выбрал его, чтобы он провалился и выставил себя дураком. Разумеется, он ошибается, но думает именно так. — Полковник указал на чертеж черенком трубки. — Армстронг работает резцом терпеливо, осторожно, пока не получатся все прямые края и гладкие поверхности. Делает все сам, не доверяя начальную часть работы простому рабочему или своему бывшему ученику. Точные движения, выполняемые исподтишка, чтобы сланец не заметил, что его преображают, чтобы не нанес ответный удар и не раскололся. Армстронгу нужно убедить его принять требуемую форму. Потому что, будучи камнем, сланец живет собственной жизнью. В нем могут иметься трещины, не видные невооруженным взглядом. Он мог треснуть, пока его перемещали в нужное место. Возможно, вода просочилась в него тысячу лет назад и оставила воздушные карманы, поэтому человек может работать со всей аккуратностью и наткнуться на один из этих карманов. Вся его работа пойдет насмарку, когда камень треснет и разлетится на куски, а тогда…

Полковник достал из конверта листок бумаги и протянул мне.

Записка была написана аккуратным каллиграфическим почерком, который стал мне таким знакомым, пока я перебирала документы в сундуке Этана Армстронга.

Сэр!

В сланце имеется небольшой дефект, который портит его внешний вид. Я могу полностью его замаскировать, вырезав цветок и еще три дополнительных цветка для придания этому узору гармоничной целостности. Не подойдете ли вы, чтобы одобрить данное изменение в чертеже?

Этан Армстронг

Записка была абсолютно деловой, без вежливого приветствия или уважительного заключения. Я положила ее на столик.