Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Пусть судят те, кто вырастет позже, кто не знал тех лет, и тех людей, которых мы знали. Пусть придут молодые, задорные, которым все эти годы будут – вроде царствования Иоанна Грозного – так же далеки, и так же непонятны, и так же странны и страшны…

И вряд ли они назовут наше время «прогрессивным», и вряд ли они скажут, что оно было «На благо великой Руси»…

Они перевернут страницу истории своей страны с мучительным чувством боли, раскаяния, недоумения, и это чувство боли заставит их жить иначе.

Эта книга – очень личная, наполненная неким грустным лиризмом, неоднозначными суждениями по отношению к ее героям. Светлана грустит о прошлом, она романтично идеализирует некоторых людей, особенно свою мать. Иногда она пристрастна в своих убеждениях, но эти воспоминания все равно остаются выдающимися. Это совсем не такая книга, какую окружающие могли ожидать от дочери Сталина. В ней нет никаких государственных тайн. В ней не раскрываются политические вопросы, не предусматривается осуждение сталинского правления и отрицание системы, где ради так называемого «всеобщего блага», пропущенного через идеологическую машину, индивидуумы потеряли всякую ценность. В некоторой степени эта книга – признание в любви к навсегда ушедшей России с ее древними традициями и разнообразной географией. Светлана уверяла своего неизвестного друга, что человек, который любит Россию, никогда ее не покинет. Тем не менее, оставалось всего четыре года до того, как она сама сделает это.

Глава 14

Добрый брамин

В 1963 году Светлана попала в кунцевскую больницу на операцию по удалению миндалин. За время хрущевской оттепели больница несколько изменилась. Там по-прежнему лечилась партийная элита и их родственники, знаменитые актеры и спортсмены, но теперь в нее попадали и иностранцы. Каждый год коммунистические партийные организации за границей получали из Москвы приглашения, по которым они могли отправить своих людей на лечение. Присутствие этих людей и раньше никого не удивляло, но теперь они иногда лежали в одних палатах с советскими гражданами, и им было позволено общаться с людьми без переводчиков и посредников. Правда, советские пациенты по-прежнему старались держаться подальше от иностранцев.

Светлана заметила, что в холле часто прогуливается маленький сутулый седой мужчина. Он был индийцем, и это ее заинтересовало. Она читала биографию Ганди и хотела расспросить этого незнакомца о Махатме, но стеснялась начать разговор первой. Тем не менее, когда они случайно столкнулись в больничном коридоре, то присели на скамейку и проговорили целый час. Говорили они по-английски. Он спросил, к какой организации она принадлежит, и когда она ответила, что ни к какой, показался очень довольным. Браджеш Сингх уже далеко не так пламенно идеализировал коммунизм, как в дни своей юности.

Он был сыном раджи из Калаканкара в штате Уттар-Прадеш. Английский он изучал в колледже в Лакхнау, а потом долго жил за границей. В 1932 году в Лондоне Сингх вступил в коммунистическую партию. Ему казалось, что это – самый лучший путь, чтобы бороться за независимость Индии. По словам друзей, он был задорным человеком с мальчишеским чувством юмора, которое он привносил и в политические игры.

Светлана быстро поняла, что Сингх понятия не имеет, кто она такая. Когда он начал расспрашивать ее о жизни в СССР после смерти Сталина, она ответила, что, несмотря на огромные изменения, в своей основе эта жизнь не слишком изменилась.

Когда она, наконец, решилась сказать Сингху, кто она такая, он ответил ей чисто британским восклицанием «О!». По утверждению Светланы, он больше никогда не задавал вопросов об отце.