Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Но вскоре дом Джонсона стал напоминать Большой центральный вокзал в Нью-Йорке. Слишком много людей хотели встретиться со Светланой. В дом стали заглядывать знакомые, которых Присцилла не видела годами. Однажды телефон звонил восемьдесят девять раз за день. Если кто-нибудь спускался ночью вниз, то обязательно натыкался на частного детектива. Когда приехали братья и сестры Присциллы и увидели весь этот хаос, они стали настаивать, что Светлана должна уехать. В доме было столько ненужных людей, что они боялись ухода старых слуг отца. Но отцу Присциллы нравилось, что Светлана гостит в его доме. У него было чувство юмора, и он часто шутил: «Я так нравлюсь Светлане, потому что напоминаю ей ее отца».

Присцилла отправилась к Гринбауму и попросила его назначить дату отъезда Светланы из дома отца. «Спасите меня, я не хочу брать это на себя, – попросила она. – Я полагаю, она будет злиться на любого, кто, так сказать, будет выпинывать ее из нашего дома. Я должна была понять раньше, что все эти расставания, отъезды и чувство, что она нежеланная гостья, должны вызвать такую реакцию». Присцилла не хотела, чтобы Светлана снова почувствовала себя нежеланной гостьей.

Присцилла поехала в Атланту, в штат Джорджия, чтобы повидаться со своим мужем, который из-за ее долгого отсутствия грозил разводом. Они поженились только в прошлом декабре. Однажды вечером позвонила Светлана.

– Ты убеждаешь их делать сокращения в моей книге! – злилась она. – Ты не имеешь права так делать! Это не твое дело!

Светлана злилась все сильнее:

– Ты вмешиваешься в редакторские дела, которые тебя не касаются!

Присцилла была поражена: «У меня было ощущение, как будто по мне проехал тяжелый танк или трактор».

Джордж Кеннан рекомендовал внести в рукопись небольшие сокращения. Одно из них касалось письма, которое Светлана написала Алексею Каплеру. Так как Каплер был еще жив, это могло быть для него опасно. Другое сокращение касалось упоминания о том, что Сталин никогда не смотрел кровавые спортивные соревнования, так как не выносил вида крови. Кеннан посчитал, что ирония этого заявления может выглядеть слишком оскорбительной.

У Присциллы был еще один скрытый мотив, из-за которого она хотела, чтобы рукопись сократили. Еще не принявшись за работу, она попросила оценить объем текста, и ей дали совершенно ошибочную цифру. Издатель перепродал права на публикацию произведения по частям, и Присцилла боялась, что ей не хватит времени на перевод книги. Но ее очень задело и привело в недоумение поведение Светланы во время телефонного разговора. Оказалось, Светлана очень легко забыла обо всем гостеприимстве, которым она пользовалась в доме Джонсона целых шесть недель. Из-за чего она так разозлилась? Только ли потому, что были задеты ее чувства как писателя? Или из-за того, что когда-то ее русский друг профессор Мануйлов сказал ей не давать никому изменить в книге ни слова? Как бы то ни было, после этой вспышки отношения между Светланой и Присциллой навсегда испортились.

Глава 20

Таинственная фигура

Джордж Кеннан попросил свою дочь Джоан пригласить Светлану на завтрак к себе в дом в Принстоне. Это приглашение имело пугающие перспективы, поскольку все должно было держаться в тайне и, кроме Светланы, были приглашены и другие знаменитости, например, Артур Шлезингер и Николас Набоков, сын знаменитого писателя. Джоан приготовила тушеного омара, не смыв с него морскую соль, и блюдо получилось несъедобным. Только Светлана съела все, что было у нее на тарелке, и сказала, что получилось очень вкусно – еда напомнила ей о Черном море. Джоан была просто очарована ею.

Было решено, что Светлана проведет лето с Джоан и ее семьей. Джордж Кеннан и его жена Аннелиза уезжали в Африку, где он должен был читать лекции. Шестого июня братья Палесик увезли Светлану на ферму Кеннанов, занимающую две сотни акров в Восточном Берлине, штат Пенсильвания.