Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

В «Штерне» была опубликована и статья, написанная после «разговора» с сыном Светланы Иосифом под заголовком «Мама всегда была немного повернутая». В ней говорилось, что Иосиф считал, что у матери был «неустойчивый характер», упоминал ее «непостоянство», «резкие перепады настроения» и «шаткую психику». Далее Иосиф описывал, как они с Катей вдвоем пошли в Мавзолей, чтобы посмотреть на тело своего деда: «Я взял Катю за руку, и мы на цыпочках подошли к гробу… Было темно и тихо. Не помню, чувствовал ли я что-нибудь. Было что-то вроде страха и трепета, когда мы увидели тело дедушки, безжизненное и восковое… Я никогда не скрывал, что горжусь своим дедом». Казалось, Иосиф полностью следовал указаниям КГБ. Комитету надо было очернить Светлану и продолжить уже начатое восстановление культа Сталина. «Штерн» с иронией прокомментировал: «Тень их дедушки дала им не так много материальных благ: двести рублей пенсии и две государственных квартиры… У Кати была своя лошадь. Иосиф поехал в отпуск на Кавказ после четырех месяцев службы в армии».

Между тем итальянский журналист Энцо Биаджи работал над книгой «История Светланы». Возможно, из-за того, что он симпатизировал коммунистам, ему позволили поговорить с родственниками Светланы. (Без официального разрешения он никогда бы с ними не встретился).

В интервью с Иосифом Аллилуевым Биаджи спросил:

– Если бы ваша мать появилась сейчас на пороге, что бы вы сделали?

На это Иосиф холодно ответил:

– Разумеется, я не стал бы кричать от радости… Это она нас бросила… Мы встретимся снова только в одном случае: если она вернется… Это наша страна.

Биаджи взял интервью и у многих московских друзей Светланы. Журналистка Татьяна Тесс обвиняла ее:

У нее все осталось, как при отце: квартира, дача. Ей предлагали большую и хорошую, но она выбрала Жуковку, потому что ее легче было содержать. Она ни за что не платила и в любое время могла пользоваться государственным автомобилем, она могла поехать в любой санаторий… Мы были близкими подругами, я ее очень любила… У нее очень хорошие дети, они любили ее, и она могла ими гордиться. Она была эксцентрической личностью с детскими комплексами принцессы.

Она считала, что для нее нет ничего невозможного, ей все разрешено, потому что она с детства привыкла все делать по-своему… Никто не должен бросать своих детей.

Биаджи поговорил и со старым любовником Светланы Алексеем Каплером, который сказал, что был потрясен, когда узнал, что она стала невозвращений. «Когда я услышал об ее отъезде, не поверил своим ушам. У меня есть свое мнение о русских женщинах, я многих знал… Я думаю, что со Светланой случилось что-то страшное, возможно, какая-то болезнь». Ее поступок он считал непростительным. Каплер даже процитировал Тургенева: «Россия без нас проживет, это мы не проживем без России».

Когда Биаджи попросил писателя Илью Эренбурга прокомментировать слова Иосифа о матери, тот ответил уклончиво: «Лучше бы он испытывал пиетет перед своим отцом [Морозовым], у которого проблемы из-за того, что он еврей». Он молчаливо разделял отношение Светланы к правительству и сам критиковал его политику антисемитизма, хотя понять это могли только люди, привычные к тайному языку советских граждан. Сказать больше для Эренбурга было бы опасно.

К июлю Биаджи выпустил небольшую книгу «Светлана. Информация из первых рук». Она была издана на итальянском языке и спешно переведена на английский. На Светлану чтение книги произвело оглушительный эффект, особенно в сочетании с вырезками из американских и европейских газет, порочащих ее. Эти вырезки Светлане анонимно присылали незнакомые люди. Она, разумеется, знала, что ее сын и друзья под давлением КГБ вынуждены осудить ее поступок, но зачем журналисты стремились выставить на свет ее личную жизнь? «Зачем они домогались до моих детей?» – спрашивала Светлана. Но на самом деле она прекрасно знала, зачем.