Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Трэил сообщала, что потом она написала в школу «Френдз». «Объяснив, что я хотела бы добиться от Уэса Питерса больших усилий, я попросила порасспрашивать друзей Ольги, говорила ли она когда-нибудь что-нибудь хорошее о своем отце». Их ответ показался ей «ужасным» и она переслала его Берлину: «Вы должны сами взглянуть на это… Фальшивый, помпезный, практически бесполезный. Я себя чувствую одновременно озадаченной и измученной. Я думала, что квакеры – добрые дядюшки, которые знают, как помогать голодным и страждущим. Откуда этот странный страх, что они окажутся «во что-то замешанными»? Берлин тоже разочаровал Трэил. Она разозлилась, когда он отказался ей помогать.

Но люди, которые действительно заботились о Светлане, были обеспокоены. Джоан Кеннан как-то (возможно, через своего отца) узнала ее адрес в Тбилиси. Конечно, ЦРУ он был известен. Светлана была очень рада получить от нее письмо, выслала фотографии Ольги и пожаловалась: «Моя Катя даже не захотела меня (нас) видеть! А я все эти годы думала, что дети ужасно обо мне скучают. Какая слепота!»

Роза Шанд тоже сумела раздобыть адрес Светланы, возможно, через Учу Джапаридзе, их грузинскую подругу в Нью-Йорке, и написала ей. Светлана ответила, сообщив, что у них с Ольгой все хорошо. Ольга очень быстро научилась говорить по-грузински и по-русски: «Все вокруг так радуются, когда она говорит на их языке». Роза написала в ответ:

Твое паломничество было очень рискованным поступком, и ты продолжаешь ходить по краю. Я верю, что ты найдешь во всем этом какой-то смысл, как твой любимый Достоевский… Я люблю тебя. Я все время надеваю то коралловое ожерелье, которое напоминает мне о твоей необычайной щедрости. Передай Ольге, что я ее тоже люблю.

На самом деле Светлане было нелегко найти смысл в своем паломничестве, и Роза под всеми ее заверениями о том, что все хорошо, разглядела беспокойство. Уча Джапаридзе написала Розе, объяснив, что на деле Светлана находится в изоляции. От друзей брата в Тбилиси Уча слышала, что он часто видел Светлану и Ольгу. Уча опасалась, что это «знакомство будет опасным для него».

Он провел пятнадцать лет в лагерях, и его семья все еще была в черном списке.

Под своей бравадой Светлана, на самом деле, скрывало страстное желание выбраться из СССР. Теперь она понимала, что Ольга никогда не сможет жить ни в Грузии, ни где-либо в России. Она привезла дочь сюда, и вина за этот поступок целиком лежала на ней. К счастью для Светланы, положение дел в Москве изменилось. После того, как Черненко умер, в марте 1985 года к власти пришел Михаил Горбачев. Ходили слухи, что он настроен либерально, но Светлана видела, что он действует осторожно и окружен придерживающимися жесткой линии коммунистами, которые достались ему от предшественников. Первой его реформой стал строгий запрет на употребление водки. В декабре 1985 года Светлана собрала всю свою смелость и написала Горбачеву, попросив разрешения покинуть страну. Они уже пробыли в СССР год. Ответа Светлана не получила.

В феврале Светлана уехала в Москву поездом, оставив Ольгу одну в Тбилиси. В детстве она каждое лето ездила по этому пути с севера на юг. С тех пор железнодорожные вагоны, стук колес которых навевал сон, нисколько не изменились. Но это путешествие превратилось для нее в пытку, потому что она все время думала, в какой переплет снова попала. Выпустят ли когда-нибудь их с Ольгой из золотой клетки? Два дня в поезде Светлана потратила на придумывание аргументов, которые ей предстояло использовать в споре с партийными функционерами. В этот раз она не могла себе позволить ложных шагов и случайно сорвавшихся с языка слов.