Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

Вышло так, как если бы Светлана безрассудно шагнула с обрыва в пустоту, а оттуда вдруг поднялся камень, ставший ей новой опорой. Ее бывший хозяин квартиры в Кембридже профессор Роберт Денман свел Светлану с сэром Ричардом Карр-Гоммом, филантропом, который основал общество «Морпет», некоммерческую организацию, содержавшую несколько жилых комплексов в Лондоне, предназначенных для бедствующих дворян и малоимущих людей. Светлана поселилась в Северном Кенсингтоне в доме по адресу Делгарно-Гарденс 24. Там у нее была своя комната, а кухню, туалет и ванную она делила с пятью другими жильцами – странное ощущение возврата к былой жизни в московской коммуналке.

Обращаясь к своим американским друзьям, Светлана превозносила британское великодушие. «Английские благотворительные работники – замечательные люди». В городе было очень много мест и услуг, которыми пожилые люди могли пользоваться бесплатно: ездить на городском транспорте, ходить на симфонические концерты, посещать библиотеки, где Светлана могла вдоволь изучать темы, давно ее интересовавшие. Она часто ходила в Риджент-парк, где сидела и писала письма. Светлана уверяла друзей: «Ничего страшного, что теперь мне приходится жить на благотворительные средства. Ничего, что вся моя мебель и обстановка – это чьи-то пожертвования. Все это ерунда. Я совсем не чувствую себя этим уязвленной. Я не пожелала жить на хорошие средства, которые мне взялось платить ЦРУ, поскольку посчитала это неправильным. У меня есть четыре готовых к публикации книги, и я еще смогу заработать себе литературным трудом».

От общества Карр-Гомм Светлана получала каждую неделю примерно 60 фунтов. Из этой суммы часть она выплачивала за комнату, питание и тратила остальное на жизнь. Своих соседей Светлана ласково описывала такими словами: «Американец, повар из Китая, бывший алкоголик, разорившийся домовладелец и гей двадцати четырех лет». Неприятным было лишь то, что приходилось делить на всех один туалет и ванную, которые никто не рвался мыть. Британской подруге она говорила: «Судьба постоянно посылает мне необычных людей, которые помогают мне выкарабкаться из пропасти».

В Лондоне Светлана стала принимать участие в массовых шествиях против ядерной войны. Для нее это не было новым устремлением. Несколько лет назад она писала Джорджу Кеннану: «О, КАК БЫ Я ХОТЕЛА жить в стране, у которой нет никаких ядерных бомб и которая никому не угрожает… Джордж, вы такой великий миротворец. ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ! ПРЯМО СЕЙЧАС! ЧТО-НИБУДЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ!» Если бы Светлана дала понять публике, что это она, дочь Сталина, шествует по Лондону вместе с другими борцами за мир, то это могло бы привлечь серьезное внимание к антиядерному движению. Тем не менее, Светлана предпочитала не афишировать себя, как обычно, опасаясь, что враги извратят мотивы ее поступков. Когда ее подруга Филиппа Хилл как-то раз оговорилась, сказав, что она «злейший враг самой себя», она ответила ей на это, на удивление спокойно:

Я не думаю, что я злейший враг самой себя. По простой причине: у меня такая пропасть и злых, и добрых врагов, о какой вам, моя дорогая, не приходится и мечтать… Мои враги – на самом деле, не мои, а моего отца, но они готовы использовать меня как предмет-заменитель для своей ненависти. Вам это легко объяснит любой психиатр. Мне постоянно приходится сталкиваться с настоящей враждой, настоящими угрозами, и реальными препятствиями.

Журналист издания «Индепендент» Анджела Ламберт сумела взять у Светланы интервью в марте 1990 года вскоре после ее прибытия в Лондон. Должно быть, Ламберт удалось задеть что-то хорошее в душе Светланы, поскольку та говорила с ней с редкой искренностью. Светлана сказала, что рассталась с «розовой мечтой» избавиться когда-нибудь от своего клейма дочери Сталина, добавив при этом, что то была «отчасти моя вина».