Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - Джон Элдер Робисон (2014)

Я попытался столкнуть его обратно в яму, но Микроб отскочил, и ну кидаться в меня палочками и камушками. Тогда я ушел в дом и заперся. А Микроба впустил только тогда, когда он успокоился.

На следующий день я прикрыл все мои ямы бумажными пакетами, а пакеты слегка присыпал сверху землей. Я все время проверял, не попалась ли в ловушки какая добыча. Я даже уговаривал Микроба, чтобы он заманил к нам на задний двор друзей – они попадутся в большую яму в компосте и будет интересно. Но у нас ничего не вышло.

Лето закончилось, наступила осень, а ямы так и зияли на заднем дворе. В маленьких ямах Микроб играл в машинки: он заталкивал туда свои игрушечные грузовики и вытаскивал наружу. Но к главной яме он и близко не подходил. Надвигался Хэллоуин, и мне пришла в голову роскошная идея. В те времена в любом магазине театральных товаров можно было за гроши купить взрывчатого порошка, который гремел и вспыхивал. Я решил, что заложу петарды во всех ямах, а провода от детонаторов протяну к себе в комнату. И когда к нам во двор придут колядники и начнут выпрашивать сладости, я устрою им настоящее военное кино с окопами и взрывами. И колядники выступят как настоящие кинозвезды. Надо выкопать еще ям. Пора приставить к делу Микроба.

Когда Хэллоуин наступил, мы были во всеоружии.

Микроб занял диспозицию на крыльце дома и, изображая невинное дитя с невинной улыбкой, заманивал к нам во двор колядников, которые разгуливали по городу и кричали традиционное: «Дайте сладостей, не то устроим гадости!» Микробу страшно нравилось быть приманкой. Колядники доверчиво заходили во двор и шли по тропинке мимо моих замечательных заминированных ям. От каждой ямы и детонатора тянулся провод ко мне в комнату, где я затаился и откуда наблюдал весь спектакль. Стоило кому-нибудь из детей подойти поближе к яме, как я замыкал провод, раздавался взрыв и сверкала вспышка. В небо взмывал огненный шар, а грязь так и разлеталась во все стороны. Колядники верещали и разбегались врассыпную.

В ту осень мы отлично сэкономили и сберегли кучу сладостей, которые не достались колядникам. Мало кто из ребят отваживался соваться к нам в дом вторично. Поэтому на следующий день мы с Микробом съели все сладости сами.

Со временем мои розыгрыши усложнялись и делались все изощреннее. Когда мне исполнилось четырнадцать, школьный методист, который меня курировал, сказал: «Джон Элдер, кое-что из твоих выходок – уже просто хулиганство, да к тому же опасное и злое хулиганство. Это признак, что у тебя глубоко укорененные эмоциональные проблемы». Он был прав: кое-что из моих затей носило характер откровенных пакостей. Раньше я обижался и тосковал, что другие дети не принимают и травят меня, а теперь эти обиды и печаль переросли в ярость, и я давал ей выход. Наверно, не найди я отдушину в электротехнике и музыке, я бы кончил совсем скверно. Именно в те времена я отколол одну штуку, которая затмила все мои предыдущие затеи.

Произошло это жаркой летней ночью в наших лесах – я тогда резко нарушил мирную деревенскую тишину и устроил страшный переполох в округе. Дома у нас все спали, а я открыл окно и спрыгнул наземь. Я прихватил с собой перочинный ножик и фонарик, хотя полагал, что, если план мой удастся и ничего не пойдет наперекосяк, то ни нож, ни фонарик не понадобятся. Я знал, куда идти, и подготовился заранее. Я зашагал по проселочной дороге, каждый раз прячась в кусты и пригибаясь, если мимо проезжала машина. Мне нужно было пройти около мили: я направлялся к высоковольтной линии электропередач на Сэнд-Хилл Роуд.