Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1885, 1887,1906)

— Тебе следовало бы знать это, правитель Бамбатце, — со смехом ответил один из воинов, — ведь ты и раньше видел наших послов. Мы дети Лобенгулы, Великого Слона, правителя, Черного Тельца, отца амандабелов. Мы принесли весть для твоего слуха, старик, видя, что ваши ворота открыты, мы вошли в крепость.

— Посланцы Лобенгулы, передайте вашу весть моим ушам и ушам народа моего.

Гонец заговорил, употребляя местоимение «я», точно речь произносил сам властелин матабелов, обращаясь к своему вассалу, главе макалангов:

— «Я в прошедшем году послал к тебе, раб, который смеет называть себя Мамбо макалангов, требуя дани скотом и женщинами для рабства, и предупреждал, что, если не получу подати добровольно, возьму ее силой. Ты не прислал ничего. Но в тот раз я пощадил народ твой. Теперь я снова посылаю за данью. Передай моим посланным пятьдесят коров и пятьдесят быков с пастухами, которые пригнали бы их, а также двенадцать девушек, в противном случае я сотру вас с лица земли, вас, которые слишком долго беспокоили мир, — и это случится раньше, чем исчезнет новая луна». — Таковы слова Лобенгулы, — в заключение сказал гонец. Вынув роговую табакерку, он понюхал табак и с дерзким видом передал ее Молимо.

Старый Мамбо от бешенства потерял всякое самообладание: он выбил табакерку из рук своего мучителя, она упала на землю, и табак рассыпался.

— Так разольется кровь вашего народа из-за твоего безумия, — спокойно произнес гонец, поднимая табакерку и собирая табак.

— Слушай, — заговорил Молимо тонким, дрожащим голосом. — Твой властелин требует от нас скота, хотя он знает, что весь скот угнан, что у нас осталась одна корова для каждого осиротевшего младенца. Он требует также девушек, но у нас их мало. А почему? Потому что коршун Лобенгула обглодал нас до костей. Да, с нас живых он содрал мясо! Год за годом его воины обкрадывали и убивали наш народ, и теперь нас почти не осталось. И вот он требует того, чего мы не можем дать, просто желая начать с нами ссору и перебить наших воинов. У нас ничего нет, и мы ничего не можем дать Лобенгуле. Вот наш ответ.

— Вот как, — усмехнулся посланец. — Почему же я вижу фургон, нагруженный товаром, и быков под ярмом? Да, — прибавил он многозначительно, — в фургоне такой товар, который мы видели в Булавайо. Ведь Лобенгула тоже иногда покупает ружья у белых людей. О, макаланг, уступи нам фургон с этим грузом и с волами, а также лошадей, и, хотя это небольшой дар, мы возьмем его и в этом году не потребуем ничего больше.

— Могу ли я отдать вам собственность моих гостей? — спросил Молимо. — Уйдите, не то мы прогоним вас.

— Хорошо, мы уйдем, только знай: мы скоро вернемся и покончим с вами. Нам надоело ходить так далеко и получать так мало. Клянусь именем Лобенгулы, жители Бамбатце, вы не увидите, как созреет новый хлеб!

Толпа слушала его, дрожа, но в старом Молимо его слова, казалось, только разбудила бурю пророческой ярости. Мгновение он стоял и смотрел на голубое небо, раскинув руки, как будто в молитве. А затем заговорил ясным, тихим голосом: