Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1885, 1887,1906)

— Я Молимо из Бамбатце, — сказал он. — Я лестница между ним и Небом, я сижу на верхней ветке дерева, под которым макаланги находят убежище, и там, в гребне дерева Мунвали говорит со мной. Мои предки были великими царями, они были Мамбо всей земли, и это до сих пор мое имя и достоинство. Мы жили в мире. Мы трудились. Мы не причинили вреда ни одному человеку. Но вы, дикари, пришли к нам с юго-востока, и путь ваш был красным от крови. Вы грабили, и вы уничтожали. Вы крали наш скот. Вы убивали наших людей. Вы взяли себе наших женщин и наших детей, и они стали вашими рабами. У меня есть слова для уха вашего Лобенгулы. Скажите ему, что так говорит мудрый старый Молимо из Бамбатце. Я вижу, как он охотится, как, раненный гиеной, пробирается через реки, в густых кустах, под горой. Я вижу, как он умирает от боли и страданий. Но его могила — я не вижу… Никто не узнает, где она. Белый. Он возьмет свою землю и все свое богатство. Я вижу мир на земле моих детей. Вам, жестокие собаки, уста Молимо открыли волю божества. Я не подниму руку на вас, но вы никогда больше не взглянете в лицо своего властелина. Уходите теперь и делайте, что хотите.

Мгновение трое матабелов казались испуганными, и Бенита слышала, как один из них шепнул своим товарищам:

— Он заколдовал нас: заколдовал Великого Слона и весь его народ. Не убить ли его?

Но говоривший гонец быстро отделался от страха и рассмеялся:

— Так вот зачем ты, старый предатель, призвал белых людей. Ты с ними хочешь устроить заговор против Лобенгулы?

Он внимательно взглянул на Клиффорда и Джейкоба Майера.

— Хорошо! Серая борода и черная борода, я сам убью вас так, как вы еще не слыхивали. А красивая девушка скоро будет варить пиво для властителя и станет одной из его жен, если он не отдаст ее мне.

Все последовавшее случилось в одно мгновение. Едва матабел заговорил о Бените, Майер, бесстрашно слушавший его, вдруг точно проснулся. Его черные глаза загорелись, бледное лицо стало жестоким. Выхватив револьвер, он быстро прицелился и выстрелил… Матабел упал на землю, мертвый или умирающий.

Никто не шевелился. Макаланги и матабелы, привыкшие к смерти, все же удивились внезапности случившегося. Контраст между великолепным грубым дикарем, стоявшим перед ними мгновение назад, и бессильным черным телом, готовым заснуть навсегда, был до того странен, что поразил их воображение. Убитый лежал на земле, а над ним с дымящимся револьвером в руках стоял Майер — стоял и смеялся.

Бенита чувствовала, что он поступил справедливо, что матабел заслужил жестокое наказание, но смех Джейкоба казался ей ужасным: она слышала в нем голос его сердца, — и, боже, как беспощадно было оно! Когда меч правосудия падает, правосудие не должно смеяться.

— Смотрите, — произнес Молимо тихо, указывая на мертвого матабела, — солгал ли я, или этот человек действительно никогда больше не взглянет в лицо своего властелина? То же, что было со слугой, случится и с господином, только не так скоро. Таково решение Мунвали, высказанное голосом его уст, голосом Молимо Бамбатце. Идите, дети Лобенгулы, и унесите этот первый плод сбора, который белые соберут с воинов его земли.

Голос старика замер. Наступила такая тишина, что Бените показалось, будто она слышит скрип ножек зеленой ящерицы, которая проползла через камень, лежавший на расстоянии двух ярдов от нее.

И вдруг молчание нарушилось. Два оставшихся в живых матабела испугались за свою жизнь. Послов хватали за руки, срывали с них украшения, били их палками, бросали в них камни. Наконец двое избитых, покрытых кровью людей увидели, что путь им отрезан, и, словно гонимые инстинктом, шатаясь, двинулись в сторону Бениты, пораженной ужасом при виде этой страшной сцены. Они бросились перед ней на землю и ухватились за ее платье, моля о пощаде.

— Услышьте голос жалости, — произнес старик. — Дарите милость беспощадным.

— Они принесут нам беду, — пробормотал Тамас.

Мистер Клиффорд печально покачал головой.