Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1885, 1887,1906)

Они поднялись к подножью третьей стены, обошли ее и остановились над рекой. Тут не было прохода. Несколько мелких и очень крутых ступеней, высеченных в камне, вели от подножья стены к ее гребню, поднимавшемуся больше чем на тридцать футов от уровня земли.

— Право, — сказала Бенита, с отчаянием глядя на этот опасный путь, — работа искателя золота слишком трудна. Я думаю, что не смогу подняться.

Клиффорд посмотрел на ступени и покачал головой.

— Нужно достать веревку, — с досадой произнес Майер, обращаясь к Молимо. — Разве мы можем иначе взобраться по ступеням, когда под нами зияет бездна?

— Я стар, но свободно прохожу здесь, — удивился вождь — ему, всю жизнь поднимавшемуся по этим ступеням, они казались удобными. — Но все-таки у меня наверху есть веревка, которой я пользуюсь в темные ночи. Я поднимусь и спущу ее вам.

И он быстро поднялся по ступеням; было удивительно, как его старые ноги переходили с одной ступеньки на другую — так спокойно и легко, точно он поднимался по самой обыкновенной лестнице. Вскоре он исчез за гребнем стены, снова появился на верхней ступени и оттуда спустил толстую веревку, свитую из кожи, крикнув, что она привязана крепко. Майеру хотелось поскорее добраться до тайника, о котором он грезил день и ночь, и, едва схватившись за веревку, он принялся карабкаться на ступени и быстро поднялся на стену. Сев на гребень стены, он посоветовал Клиффорду обвязать талию Бениты концом каната. За ней последовал и отец.

Стена, выстроенная, как и две нижние, из каменных неотесанных и не соединенных известью глыб, сохранилась изумительно хорошо, потому что ее врагами были только зной, тропические дожди, кусты и деревья, которые выросли здесь, раздвинув камни. Стена эта окружала вершину холма, площадью приблизительно в три акра. Колонны на ее вершине, каждая примерно в двенадцать футов высоты, были украшены грубыми изображениями коршунов. Многие из этих колонн упали от ветра, может быть, от ударов молнии, и их обломки лежали на стене; те из них, что упали внутрь, свалились к подножию стены. Несколько, шесть или семь, стояли совершенно целые.

Впоследствии Бенита узнала, что, по всей вероятности, их воздвигли финикийцы или тот древний народ, который возвел исполинские укрепления, и что они являлись своеобразным календарем. Но она не обратила особого внимания на колонны, потому что рассматривала более замечательный памятник древности, поднимавшийся на самом краю пропасти.

Это был большой конус, о котором говорил ей Роберт Сеймур, высотой в пятьдесят футов или больше и похожий на камни, найденные в финикийских храмах. Но он не был выстроен из отдельных глыб, его высекли человеческие руки из целого исполинского гранитного монолита. Такие камни встречаются в Африке и, пролежав несколько тысяч или миллионов лет, остаются крепкими, хотя более мягкие породы вокруг них исчезают, разрушенные временем и погодой. С внутренней стороны этого конуса поднималась удобная лестница, по которой можно было легко подняться наверх. Его вершина, имевшая приблизительно шесть футов в диаметре, представляла собой нечто вроде чаши, — вероятно, эта впадина была сделана для поклонения божествам и для жертвоприношений. Удивительный памятник снизу можно было видеть только со стороны реки и ниоткуда больше. Благодаря откосу горы он слегка наклонялся наружу, так что булыжник, брошенный с его вершины, падал прямо в воду.

— Мои праотцы, — сказал Молимо, — видели, как португалка, красавица дочь знаменитого предводителя Ферейры, бросилась отсюда вниз, отдав золото нам на сохранение и наложив на него заклятие. В моих видениях она говорила с этой скалы. Другим тоже казалось, что они заметили девушку, но только издали, с той стороны реки.

Он замолчал, взглянул на Бениту своими странными мечтательными глазами и вдруг спросил:

— Скажи, госпожа, ты этого совсем не помнишь?

Бенита почувствовала волнение.

— Как могу я помнить? Я родилась двадцать пять лет назад.