Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

В котловине у Бартоломью Хиллз, где дорога медленно поднималась в гору, Картер в первый раз отважился остановиться и осмотреться. Он тяжело дышал, пот катился по спине. Спинка не было и следа. У растерянного Говарда в голове билась лишь одна мысль: прочь отсюда.

А в Дидлингтон-холле события приняли неожиданный оборот. Поскольку Говард был еще несовершеннолетний, для такого путешествия понадобилось согласие его отца, и лорд Амхерст сообщил Сэмюелю Картеру о том, что собирается отправить юношу в исследовательскую поездку в Египет. Ответа пока еще не поступило.

Перси Ньюберри согласился, к тому же Амхерст и Фонд исследования Египта пообещали ему солидное жалованье. Да и намеченное вознаграждение Говарда, пятьдесят фунтов в год, как оказалось, будут оплачивать пополам его светлость и вышеупомянутый Фонд.

В разговоре с Ньюберри Говард Картер сказал, что его участие в экспедиции зависит от согласия отца. Это, конечно, была неправда, потому что в действительности Говард уже давно решил не ехать в Египет. Сама мысль, что придется расстаться с мисс Джонс, была для него невыносимой.

В отличие от Говарда Ньюберри был в полном восторге. Он забронировал два билета на корабль «Принц Уэльский», который отправлялся из Саутгемптона в Порт-Саид, и после этого начал паковать все свое имущество в два огромных чемодана для морских путешествий.

Когда до отправления корабля оставалось пять дней, а ответ в Дидлингтон-холл так и не пришел, лорд Амхерст отправил Картера лично в Лондон, чтобы, как он выразился, тот убедил своего отца в правильности намеченных им планов.

Говард сделал вид, будто готов приступить к исполнению получения лорда, а сам в смятении и беспомощности отправился в Сваффхем к Саре Джонс.

Говард сразу заметил: что-то произошло. Казалось, будто Сара его ждала. Она с ходу встретила его словами:

– Хорошо, что ты приехал, Говард. Нам нужно срочно поговорить.

– Да, срочно, – ответил Картер, пока они поднимались по лестнице в комнату Сары. Говарду столько нужно было рассказать ей! О том, что их тайну знает Спинк, о письме лорда к его отцу. Но прежде чем он успел начать, Сара заговорила сама.

– Говард, – неуверенно произнесла она, – ты знаешь, что я тебя очень люблю.

– Да, мисс Джонс, – послушно ответил Картер.

– И потому, что я тебя люблю, – продолжила она, – я должна сказать тебе правду… Даже если этим причиню большую боль.

Говард смотрел на Сару округлившимися глазами. Он не имел ни малейшего понятия, о чем она собирается говорить.

– Причинить боль? – пролепетал он. – Что это значит, мисс Джонс?

– Ты должен поверить, что то, о чем я сейчас скажу, причинит мне такую же боль. Время, которое мы провели вместе, было самым счастливым в моей жизни. Мне будет недоставать этого.

Постепенно Говард начал понимать, что хочет сказать Сара, и взволнованно вскрикнул:

– Вы говорите, будто все это уже в прошлом, мисс Джонс, будто все уже закончилось!

Тут он заметил, как черты ее лица, обычно излучавшие теплоту и привлекательность, стали необычно строгими. Даже когда она по-дружески положила руку ему на плечо, в этом жесте не чувствовалось той нежности, которая была раньше.

– Мне кажется, – тихо и сдержанно сказала она, – что предложение лорда Амхерста – это шанс всей твоей жизни. Ты уедешь из Сваффхема и однажды вернешься сюда знаменитым исследователем, а на твоем родном доме на Спорл-роуд будет висеть табличка: «Здесь родился Говард Картер, знаменитый исследователь». А я буду проходить мимо и немного гордиться, немного грустить…

– Но я не поеду в Египет, мисс Джонс! – перебил ее Говард.

– Поедешь! – упрямо возразила Сара.

– Нет! Тысячу раз нет! – рассерженно крикнул Говард. – Я останусь здесь. Я же люблю вас, мисс Джонс!