Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

Тот до сих пор не понимал, что с ним происходит. Уже взрослый, юноша позволял делать с собой все, что угодно. Изумленный и страстный одновременно, Говард, казалось, пребывал в сказке. Поначалу он вел себя сдержанно, как и все, с кем это происходило впервые, но его поведение быстро изменилось. Он понимал, что и Сара хочет того же, он улавливал ее нежность и желание, которое уже давно взяло верх над разумом. И Говард чувствовал себя так, как еще никогда в жизни.

Когда-то Картер считал, что парить в воздухе птицей, выписывая круги под облаками, – величайшее счастье в жизни. Теперь Говард знал: любовь затмевает все фантазии. Если вначале он вообще не отвечал на прикосновения Сары или делал это лишь боязливо, то вскоре его беспомощность и сдержанность Исчезли.

Дыхание Говарда участилось, рубашка прилипла к телу. Сара легла спиной на письменный стол барона, а Говард стоял над ней на коленях, широко раздвинув ноги. Оба вели себя торопливо и нервно, прошла, казалось, целая вечность, пока Саре удалось расстегнуть пояс и пуговицы на штанах Говарда. Но он не отважился ей в этом помочь.

Он совершенно растерялся, когда правая рука Сары скользнула между ног и нежно обхватила его. Говард вскрикнул:

– Мисс Джонс!

– Да! – самоуверенно ответила Сара, лаская его пальцами, так что Говард застонал от удовольствия.

– Мисс Джонс! – беспомощно повторил он и сорвал с себя рубашку. Картер закрыл глаза и, открыв их снова, на секунду бросил взгляд в окно, желая убедиться, что он еще в Сваффхеме, а не в раю.

Сара наслаждалась властью над этим юношей, но одновременно росло и ее желание. Она лихорадочно расстегивала юбки, подняла их до грудей и прошептала тоном маленькой девочки:

– Возьми меня, пожалуйста!

Этих трех слов хватило, чтобы Говард пришел в замешательство. Он замер и беспомощно посмотрел на Сару Джонс. Картер испугался, он ведь не знал, как ему себя вести. Страх встал холодным комом в горле. Он не мог вымолвить и слова.

Сара заметила его смущение. Она понимала, что зашла слишком далеко, но, распахнув объятия, с улыбкой произнесла:

– Иди сюда, мой большой мальчик!

Потом Сара обняла Говарда и запустила пальцы в его темные волосы. Она покрывала поцелуями его лицо, пока обоим перестало хватать воздуха.

Осторожно, как всадник, который впервые оказался в седле, Говард слез с письменного стола.

– Мисс Джонс! – запинаясь, вымолвил он, когда снова стоял обеими ногами на полу.

Сара все еще лежала перед ним полуобнаженной и не думала одеваться. Сара не сомневалась, что ему нравится ее нагота.

– Пожалуйста, не называй меня «мисс Джонс»! – резко ответила она.

Но он будто не слышал ее слов и снова повторил:

– Мисс Джонс! Я люблю вас.

Сара приподнялась. Опершись на локти, она серьезно взглянула на Картера, словно хотела проверить правдивость его слов. Но потом посмотрела куда-то мимо Говарда, и на ее губах вновь заиграла улыбка.

– Вы смеетесь надо мной, мисс Джонс. Я действительно люблю вас.

Сара встряхнула головой, так что ее кудри рассыпались.

– Вот уж нет, – сказала она, – просто на меня строго смотрит барон с картины, которая висит за тобой. Вот я и смеюсь.

Говард обернулся, и Сара использовала этот момент, чтобы соскочить со стола и поправить платье.

– Думаю, он в гробу сейчас переворачивается, – ответил Говард и опять повернулся к Саре.

Она страстно обвила руками его шею и прижалась к нему.

– Я сама не знаю, что на меня вдруг нашло, Говард.

– Значит, для вас это была лишь игра?

– Игра? Ты глупый мальчишка, Говард. Для меня все это было так же волнительно, как и для тебя. Можешь мне поверить.

– Но ничего же не было. Я думаю…

– Тсс-с! – Сара прижала указательный палец к его губам. – Все было и так хорошо. Может быть, уже завтра мы пожалеем об этом.

Но тут Говард пришел в бешенство, он вырвался из объятий Сары и вскрикнул: