Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Новость о франко-британском сближении в Берлине встретили растерянностью. Кошмар Бисмарка, страх оказаться между молотом и наковальней мощного враждебного альянса, начал воплощаться в реальность. Кайзер признался, что ситуация напоминала ему о затруднительном положении Фридриха Великого накануне Семилетней войны; в прессе снова заговорили об «окружении», заставляя вспомнить «народную геополитику» 1850-х и 1860-х годов.[813] Имперское руководство принялось искать способы преодолеть, как выразился кайзер, «ужасный галло-русский порок». В 1905 году германский генеральный штаб разработал итоговую версию плана Шлиффена, призванного помочь Германии справиться с враждебным окружением. Если ничего не выйдет, предупреждал Шлиффен, «ворота откроются, подвесной мост опустится, и армии численностью в миллионы человек хлынут в Центральную Европу через Вогезы, Маас, Кенигзау, Неман, Буг и даже через Изонцо и тирольские Альпы, неся разрушения и гибель».[814] Нельзя сидеть сложа руки и ожидать нападения противника; влиятельные политики требовали активных действий. Министр иностранных дел граф фон Бюлов эти требования отклонял, как и Бисмарк до него.[815] Однако он попытался воспользоваться слабостью России и надавил на слабейшее звено в «кольце», окружавшем Германию, – на Францию. Именно этим была обусловлена интервенция в Марокко в 1905–1906 годах. Кайзер не столько воплощал запоздалое желание утвердиться в Северной Африке, сколько старался обезопасить Германию в Европе за счет раскола вражеской коалиции.

Поначалу все шло неплохо. В марте 1905 года кайзер высадился в Танжере и потребовал провести международную конференцию по независимости Марокко, поскольку французы постепенно превращали эту страну в свой протекторат. Париж, лишенный твердой поддержки России и еще не заключивший должного соглашения с британцами, публично признал свое поражение в июне 1905 года; министру иностранных дел Делькассе пришлось уйти в отставку. В конце июля кайзер укрепил свое положение, подписав с русским царем соглашение об оборонительном союзе. Впрочем, очень скоро после окончания Русско-японской войны Санкт-Петербург вновь переметнулся к Франции, и царь по настоянию министров был вынужден разорвать союз с Германией. Великобритания отреагировала резко. В январе 1906 года министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард Грей объявил о начале англо-французских штабных переговоров. Военно-морская гонка с Германией привела к строительству нового, более современного класса линкоров – дредноутов.[816] Те, кто представлял себе потенциал немецкой промышленности, например, бывший премьер-министр Артур Бальфур, предупреждали, что Великобританию неизбежно превзойдут по «верфям, объему производства, большим пушкам и броне»: «Если немцы сочтут, что овчинка стоит выделки, мы вряд ли сумеем строить линкоры быстрее, чем это будут делать они».[817] К тому времени, когда международная конференция, которой требовал кайзер, наконец собралась в январе 1906 года, Германия очутилась в полной изоляции. Французы контролировали марокканскую полицию и тем самым прочно подчинили себе всю территорию страны. Желание Германии взломать «кольцо» окружения лишь укрепило звенья этого кольца и упрочило их контакты.