Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Вопрос о том, как заполнить «пустоту», образовавшуюся после распада Мексиканской Республики и Османской империи, обсуждался практически одновременно, в начале 1914 года. Для Турции поражение в Балканских войнах стало поистине травматическим. Она лишилась 80 процентов своих европейских владений и 16 процентов от общей численности населения (4 миллиона человек); около 400 000 беженцев заполонили Анатолию. Хуже того, Константинополь оказался опасно уязвимым для нападения, и возникли оправданные опасения за целостность самой Анатолии, где проживало около пятой части немусульманского населения империи. Если применять те же принципы управления, что и на Балканах, очень скоро от империи не останется и следа. Война вдобавок уничтожила традиционную зависимость османов от великих держав. Великобритания и Франция были заняты тем, что убеждали Россию принять участие в сдерживании Германии, и давным-давно забыли о своих обязательствах защищать Константинополь. Османская империя играла по правилам международного сообщества, но в итоге великие державы недвусмысленно дали ей понять, что она должна капитулировать перед требованиями балканских националистов. «Теперь мы должны в полной мере признать, что наша честь и целостность нашего народа не могут быть сохранены старыми фолиантами книги международного права, – так высказался турецкий журнал в середине октября 1912 года. – Нас спасет лишь война».[846] Возвращение Турции обратно на европейскую карту требовало наличия нового, более надежного союзника, каковым могла выступить только Германия.

В Сербии Балканские войны также привели к стратегической переориентации. Белградская служба безопасности вместе с подпольной националистической организацией «Черная рука» приступила к планированию противостояния с Австро-Венгрией при поддержке России. Российская империя поддерживала сербов, поскольку воспринимала саму Австро-Венгрию и ее спонсора, Германию, в качестве финального препятствия на пути реализации своей «исторической миссии» – захвата черноморских проливов. Кроме того, политики и общественное мнение настаивали на упреждающем ударе, призванном помешать проникновению Германии на территорию Османской империи еще до того, как турки завершат свои военные приготовления. Поэтому русские бурно отреагировали на объявление в конце 1913 года о том, что немецкий генерал Лиман фон Сандерс назначен командовать гарнизоном на Босфоре. Министр иностранных дел Сергей Сазонов заявил о необходимости «программы действий» для того, чтобы «изыскать надлежащее решение исторической проблемы проливов»; составлялись подробные планы захвата черноморских проливов «решительным ударом». Сазонов также предупредил, что «не следует ожидать, будто наши операции в проливах не приведут к общеевропейской войне».[847] Следует прежде «утихомирить» австрийцев и – особенно – немцев. «Кратчайший и наиболее безопасный оперативный маршрут в Константинополь, – сообщал русский генерал-квартирмейстер Юрий Данилов,[848] – лежит через Вену… и Берлин».[849] Берлин оставался преградой на дороге в Константинополь.